Философский словарь

Желание это есть усилие (conatus), напряжение, акт. Чтобы перейти от примата к первенству, этого надо захотеть. Стоит только ослабить усилие, забыть о своем желании, отдаться усталости – и перед нами оказывается один плоский, вялый материализм, материализм нисходящий, следовательно, не способный (ведь мудрость есть идеал) быть (или стать) философией. Указанная диалектика, справедливая на уровне мира, так же справедлива и на уровне общества. Я уже пояснял в другом месте, что различаю в нем четыре различных порядка: научно-технический (включая экономику), юридически-политический, нравственный и этический (порядок любви). Каждый из этих порядков обладает собственной логикой и внутренней связностью, но является обусловленным предшествующим, оцениваемым извне и ограниченным последующим порядком. Это позволяет нам расположить их снизу вверх в виде топики. И тогда мы обнаружим здесь диалектику примата и первенства, но не в виде простой восходящей иерархии, что было бы слишком примитивно, а следуя двояконаправленному движению – восходящему и нисходящему, образующему как бы две перекрещивающиеся иерархические системы: то, что субъективно дороже всего ценится индивидуумом, никогда объективно не бывает самым важным для группы, и наоборот. Таким образом, восходящая иерархия приматов добавляется к нисходящей цепочке первенств, не уничтожая ее. И действительно, каждый из порядков является определяющим для ближайшего высшего порядка, создавая ему возможные условия, и регулятором ближайшего низшего порядка, ограничивая его и пытаясь придать ему смысл или направление. Следовательно, для понимания одного порядка мы должны принять во внимание низшие порядки; но составить о нем суждение можем только со ссылкой на высшие порядки. Теперь мы можем сделать вывод (глядя с двух разных точек зрения) о примате экономики и первенстве политики (между порядками 1 и 2); о примате политики и первенстве нравственности (между порядками 2 и 3); о примате нравственности и первенстве любви (между порядками 3 и 4). Всякое смешение этих порядков, как мог бы сказать Паскаль, нелепо или ведет к тирании. Оно может быть двух видов: подчинение данного порядка с присущими ему ценностями нижнему порядку (это будет варварство с его отказом признавать первенства) или разрушение данного порядка с присущими ему противоречиями во имя высшего порядка (это будет то, что я называю сверхдуховностью с ее забвением примата).

Что можно противопоставить сверхдуховности? Здравомыслие.

Что можно противопоставить варварству? Любовь и мужество.

Таким образом, диалектика примата и первенства выходит на этику, которая должна носить характер одновременно интеллектуальный (для мышления первенством является здравомыслие, т. е. любовь к истине должна в интеллектуальном плане превосходить все остальное) и практический (для действия первенством является то, что мы любим и чего желаем, т. е. любовь и свобода почти для всех суть высшие ценности). Это не позволяет нам подчинить мысль любви или свободе (это уже будет не философия, а софистика, пусть даже вырядившаяся в самые благородные и демократические одежды; сегодня ее принято называть «политкорректностью»), а любовь или желание знанию (это будет уже не нравственность или этика, а сциентизм или догматизм). Истина не принимается голосованием – думать так могут только сторонники демократической сверхдуховности. Вопросы добра и зла также не решаются на выборах – это было бы демократическое варварство. Но ни истина, ни этика не могут диктовать законы, которые в демократическом обществе принимаются волей суверенного народа. Мы называем такой порядок светским государством: демократия не служит заменой совести, а совесть – заменой демократии.