Философы от мира сего. Великие экономические мыслители: их жизнь, эпоха и идеи

Не стоит забывать и о том, что он дал экономистам возможность смотреть на окружающий мир с совершенно новой точки зрения. После его беспощадных описаний укорененных в нашей повседневной жизни традиций стало ясно, что неоклассическая интерпретация общества как чаепития, собравшего множество довольных собой и друг другом людей, — лишь попытка выдать желаемое за действительное. Его презрение к викторианским экономистам отчетливо слышится в следующем пассаже: "Когда обитатели Алеутских островов катаются в грязи, борясь с прибоем чем-то, отдаленно напоминающим грабли, и шепчут магические заклинания, призванные помочь им в ловле моллюсков, выясняется… что на самом деле они страстно увлечены нахождением равновесной ренты, зарплат и процента"[225]. Точно так же, как он высмеивал стремление классических экономистов втиснуть первобытную борьбу человека с себе подобными в рамки аккуратной модели, Веблен подчеркивает заведомую бесперспективность попыток объяснить действия современных людей, если при этом они используют набор неполных и устаревших представлений. Согласно Веблену, нельзя понять суть человека в терминах сложных "экономических законов", которые приносят свойственные людям жестокость и творческую одаренность в жертву холодному, но удобному для анализа рационализму. Было бы куда честнее — пусть и не так лестно — взять на вооружение профессиональный жаргон антрополога или психолога; в этом случае мы могли бы охарактеризовать человека как доверчивое, неискушенное, верное ритуалам существо, подверженное сильным, иррациональным порывам. Он призывал экономистов отбросить идеальные абстракции и разобраться, почему поведение человека именно такое, какое оно есть.

Уэсли Клэр Митчелл, его ученик и первоклассный экономист, так обобщил свои ощущения: "От подчас раздражавшего присутствия Торстейна Веблена нельзя было скрыться — этот посетитель из другого мира атаковал общепринятые и усвоенные студентами банальности с такой силой, что казалось, будто даже самые будничные мысли возникали в его голове благодаря вмешательству внешних сил. Наука об обществе не знала никого, кто вел бы такую последовательную борьбу за освобождение разума оттирании обстоятельств — и кто бы настолько расширил поле изучаемых ею предметов"[226].

8. Ересь Джона Мейнарда Кейнса

За несколько лет до смерти Торстейн Веблен совершил нечто, вовсе на него не похожее, а именно начал играть на рынке ценных бумаг. Друг предложил купить акции нефтяной компании, и озабоченный надвигающейся старостью Веблен решил рискнуть частью собственных сбережений. Сначала фортуна улыбалась ему, и он даже немножко заработал, но, по-видимому, неудачам было суждено сопровождать этого человека на протяжении всей жизни — стоило бумагам подняться в цене, как выяснилось, что они были задействованы в махинациях. В итоге его вложения обратились в пыль[227].

Этот случай важен лишь потому, что он обнажил очередное слабое место Веблена. Если же рассматривать злоключения незадачливого профессора в более широком контексте, то они были явлением в высшей степени показательным. Дело в том, что он был поражен тем же заболеванием, что и все его сограждане. Если даже самые стойкие наблюдатели не могли удержаться от глотка, то стоит ли удивляться, что вся страна опьянела от напитка благополучия?

Бесспорно, все признаки процветания были налицо. К концу 1920-х годов 45 миллионов работающих американцев получали 77 миллиардов долларов в год — подобного потока доходов мир еще не знал. Когда Герберт Гувер со всей своей прямотой заявлял, что "уже скоро, с Божьей помощью, наступит день, когда наш народ забудет о бедности", он был близорук (а кто не был?). Тем не менее президент основывался на неопровержимом факте: среднестатистическая американская семья того времени жила, ела и одевалась лучше, получала от жизни удовольствий больше, чем любая среднестатистическая семья за всю историю человечества.

Смотрясь в зеркало, народ свыкался со своим новым отражением, которое вселяло куда больше оптимизма, чем авантюрные идеалы "баронов-разбойников". Председатель демократической партии Джон Дж. Раскоб довольно точно описал положение вещей в заглавии статьи для "Журнала для домохозяек" — "Все должны стать богатыми". "Сберегая 15 долларов в неделю, — писал Раскоб, — и вкладывая деньги в надежные ценные бумаги, по итогам двадцати лет человек получит по меньшей мере 80 тысяч долларов и 400 долларов ежемесячного дохода. Он станет богатым"[228].