Финал

– Что, если для этого его присутствие вовсе не требуется? Я всегда видела свои эмоции в цвете, но в последнее время стала замечать и чувства других людей.

– Наши, например? – уточнил Хулиан.

Скарлетт кивнула.

– Сначала это были просто проблески. Но, по ощущениям, эта способность становится все более мощной…

Она замолчала, услышав неподалеку громкий настойчивый лай. У входа в сарай появился пес Николя, Тимбер, явно требующий внимания.

30

Донателла

Собак Телла всегда любила. Живя на Трисде, однажды она даже тайком принесла в дом щенка и назвала его Песик Принц Таклберри. Вскоре об этом стало известно отцу, и с тех пор Телла своего питомца больше не видела. Она провела с ним слишком мало времени, чтобы успеть уяснить, как эти животные общаются, однако теперь не сомневалась: огромный черный пес Николя явно пытается им что-то сказать. Он громко лаял и мотал головой в сторону выхода, как будто хотел, чтобы они последовали за ним.

– Как вы думаете, он говорит нам, что Николя каким-то непостижимым образом еще жив? – спросила Скарлетт.

– Нет, – ответила Телла и подумала, что, возможно, жив кто-то другой – как Легендо.

В сопровождении Хулиана сестры направились к приоткрытым дверям сарая. День угасал. Хулиан взял Скарлетт за руку и крепко сжал, словно никогда не собирался отпускать. Телла надеялась, что так и будет. Теперь, когда Скарлетт вернулась, ей самой нужно отправиться на Исчезнувший Рынок и всеми правдами и неправдами выторговать секрет, благодаря которому узнает, как уничтожить Упавшую Звезду, прежде чем он приберет Скарлетт к рукам и превратит ее в Мойру.

Телле хотелось бы верить, что это в принципе невозможно. Но до недавнего времени она сочла бы невозможным и то, что настоящим отцом ее старшей сестры является легендарный бог Судьбы – или что сама Скарлетт теперь обладает способностью видеть чувства других людей. Не то чтобы это что-то меняло. Телла имела свои слова в виду: даже если бы у них не было ни капли общей крови, Скарлетт все равно была бы ее сестрой.

Ощущая на лице дуновение вечернего ветерка, Телла спешила за Тимбером, неуклюже ковыляющим куда-то за особняк. Она не чувствовала себя истерзанной, подобно собственным туфелькам. Однако сердце ее забилось чаще, когда Тимбер привел их к мощеной дорожке, настолько заросшей пурпурными кустами ежевики, что они с Хулианом не заметили ее, когда в прошлый раз осматривали поместье.

Пес остановился и снова принялся лаять, призывая троицу раздвинуть колючие ветви кустарника. Как только появился достаточно широкий проход, Тимбер устремился вперед.

Телла последовала за псом, сморщившись от вдруг сделавшегося едким воздуха, в котором отчетливо ощущались запахи крови, пота и смущения. Она вдруг испугалась, что вот-вот найдет здесь Легендо. Вонь была далеко не такой отвратительной, как в доме Николя, но Телла почувствовала нарастающий ужас, когда в поле зрения появился старый амфитеатр. Сначала она увидела ступени; камни, из которых они были сложены, казались почти голубыми в угасающем свете – оттенка холодных рук и проступающих под кожей вен. Их было не так уж много. Театр оказался небольшим, из тех, что предназначены для семейных спектаклей или легких развлечений. Но в вынужденном представлении, происходившем на сцене, не было ничего занимательного.

Лица одетых слугами людей были скрыты ужасными полумасками оттенков сливы, вишни, черники, лимона и апельсина. Эти цвета натолкнули Теллу на мысль о сгнившем конфетти, отказавшемся падать на землю. К рукам и ногам слуг были привязаны веревки, превратившие их в человеческих марионеток, под действием которых они перемещались по сцене.

Телла разразилась проклятиями.

Скарлетт ахнула.

А Хулиан выглядел так, словно недавно съеденная им еда поднялась вверх по пищеводу и просится наружу.

Никто не дергал за ниточки – они двигались сами под действием магии, заставлявшей людей раскачиваться на сцене в вынужденном танце, состоящем из множества резких поклонов и приседаний.

Телла задержала взгляд на самом молодом участнике страшного спектакля, хорошеньком, точно куколка, кудрявом мальчике, на щеках которого виднелись дорожки высохших слез.

– Неудивительно, что в доме не обнаружилось ни единого слуги, – заметил Хулиан.

– Как долго они, по-вашему, пробыли в таком состоянии? – спросила Скарлетт, но никто не знал, что ей ответить. Если слуг превратили в живых марионеток в то же самое время, когда был убит граф, то с тех пор минул, по меньшей мере, целый день. Большинство из них, похоже, лишилось чувств: головы безвольно склонились на грудь, а тела продолжали рывками перемещаться по сцене.

Телла бросилась к амфитеатру, надеясь, что людей еще не поздно спасти.

– Похоже на проделки Безумного Шута, ведь именно он наделен способностью оживлять объекты. Должно быть, он привязал к их рукам и ногам веревки, заставляющие двигаться с помощью магии.

– Как нам это исправить? – спросила Скарлетт. – Когда Отравитель превратил ту семью в каменные статуи, он хотя бы записку оставил.

На сей раз на сцене никакого послания не было.