Финальная шестерка

– Сам не знаю. Как нырнул, так и началось. Инстинкт какой-то… не знаю что. Может, адреналин зашкалил.

– Никакой адреналин не увеличивает скорость до невероятных пределов и не позволяет обходиться без воздуха. Это что-то другое – ты знаешь что.

Лео явно не хочет слышать, что я скажу, но я безжалостно гну свою линию.

– Это РСБ, больше нечему. У вас с Саки повышенная реакция на нее, только ты отреагировал в обратную сторону. Надо как-то ухитриться взять образец, посмотреть, что в ней такое, в этой вакцине. Они нам не всё говорят, я знаю.

– Нет, – перебивает Лео. – Не хочу, чтобы ты влипла в историю, а ты влипнешь, если попытаешься спереть РСБ. И потом, мне обязательно надо в финальную шестерку войти – если вакцина помогает в этом, тем лучше.

Рот у меня открывается сам собой.

– Ты серьезно? После прошлой ночи, после того, что случилось с Саки, ты заявляешь, что тебе все равно?

– Мне не все равно, – морщится он, – ты же знаешь. Но Саки, будь она здесь, сказала бы то же самое: когда у тебя высокие шансы, лучше не рисковать.

– Из-за такого отношения она и угодила на больничную койку. РСБ не только мощное, но и опасное вещество. Дело не в Саки, не в тебе, не во мне – опасности подвергаются все, кто ее получает.

Лео останавливается, не доходя до лифтов.

– Чего ты от меня хочешь? Я не скрываю, что без миссии мне каюк, – а ты не можешь скрыть, что тебе она ни к чему.

Тут он меня поймал.

– Ну… мы ведь друзья, верно?

Он кивает, хотя лицо у него при этом какое-то непонятное.

– Значит, должны друг друга беречь. Не хочу, чтобы с тобой повторилось то же, что было с Саки. Мне нужно проверить свои подозрения, и я прошу тебя довериться мне.

Помедлив, он отвечает:

– Ладно, только смотри, чтобы у нас обоих не было неприятностей.

– Эй, вы двое, шире шаг, – зовет Ларк, и мы присоединяемся к остальным.

В лифте я замечаю, что на меня пристально смотрит Беккет. Потом он переносит тот же холодный, расчетливый взгляд на Лео, и меня пробирает дрожь. Не пришлось бы Лео поплатиться за сегодняшний триумф.

Вернувшись в конце дня на свой этаж, мы застаем полный хаос. Все мечутся туда-сюда, плача навзрыд, – командиры тщетно пытаются навести порядок. Я инстинктивно хватаю Лео за руку, готовясь к худшему. Что происходит?

– Каллум, – слышу я. – Батискаф. – Обезумел. – Погиб.

Замираю в ужасе. Может быть, я просто плохо расслышала…

Бросаюсь к Ане Мартинес, рыдающей в объятиях Дэва Ханны.

– Что случилось, Ана? В чем дело?

Она, оторвавшись от Дэва, смотрит на меня в полной панике.

– Каллум погиб! Прямо у нас на глазах.

К горлу подкатывает желчь. Парень из Австралии… помню, с какой радостной улыбкой он вышел из самолета. Во время приветственной речи доктора Такуми он стоял рядом со мной, дружелюбный и полный жизни… а теперь его больше нет.

– Как это вышло? – шепотом спрашивает Лео.

– Мы последние занимались в бассейне, – с дрожью в голосе отвечает Дэв. – Все шло хорошо, а потом…

– Что потом?

– Каллум, как полагалось, включил ускорение – и вылез из батискафа, не выключив двигатель. Прямиком под пропеллер. – Дэв зажмуривается – эта картина, как видно, до сих пор стоит перед ним. – Лейтенант крикнул «стой» и прыгнул в воду за ним, но Каллума уже искромсало.

– Но… с чего это он? – Просто в голове не укладывается.

– В том-то и вопрос, – всхлипывает Ана. – Такой веселый был, всё у него получалось, а сегодня вдруг…

– Как будто на него что нашло, – договаривает Дев.

Лео знает, о чем я думаю: по глазам видно. Опять РСБ.

В холл с мрачными лицами влетают доктор Такуми и генерал Соколова.

– Всем собраться в библиотеке, – командует доктор. Мы шагаем за ними в комнату, обещавшую стать нашим убежищем от всех зол. Рассаживаемся за длинными читальными столами, и доктор начинает, оглядывая наши потрясенные лица:

– Вы все в шоке, я знаю. Мы с генералом, лейтенант Барнс и весь персонал учебного центра также потрясены тем, что случилось с Каллумом Тернером. Его товарищи по команде, ставшие свидетелями происшествия, получили тяжелую травму – но вы должны понимать, что это единичный трагический случай. – Пауза. – Каллум, видимо, страдал психическим расстройством, которое мы не сумели вовремя распознать, потому и нарушил правила безопасности.

Что-о?

– Роботы первые заметили нарушения его физических и мозговых функций во время виртуальной игры, – вступает генерал Соколова. – Мы назначили для него психиатрическую экспертизу на завтра …слишком поздно, как выяснилось.

Смотрю по сторонам, проверяя, купятся ли остальные на эту историю. Похоже, они купились: всегда ведь утешительно найти разумный ответ в шоковой ситуации. Большинству из нас доктор и генерал могут внушить что угодно.

– Я только что говорил по телефону с ведущим хьюстонским психиатром. Он подтвердил, что у пациентов типа Каллума под стрессом могут проявиться именно такие симптомы, как у него на тренировке в бассейне. Мы глубоко сожалеем о том, что подвергли его испытанию, с которым он не мог справиться, и о том, как эта трагедия повлияла на вас.

Я поднимаю руку.

– Чем он конкретно болел?