Финальная шестерка

– Боюсь, это должно остаться конфиденциальным из уважения к семье Каллума, – без запинки выдает доктор.

Как удобно. Набираюсь смелости для следующего вопроса:

– Вы уверены, что дело не в РСБ? Что у Каллума не было на нее реакции, как у Саки?

Все оборачиваются ко мне, Лео рядом со мной напрягается. Доктор Такуми отвечает совершенно спокойно, но его взгляд мне ничего хорошего не сулит.

– Мы уже объясняли, что этот случай не имеет ничего общего с РСБ. Киб и Дот доложили о дефектной мозговой активности Каллума еще до получения им первой дозы вакцины. Повторяю еще раз: Каллум погиб по причине расстройства психики. – Взгляд доктора переходит с меня на всех остальных. – Мы все скорбим о Каллуме и никогда его не забудем. Вспомните, однако, что ни одно крупное достижение в истории человечества не обходилось без жертв. Без риска нет прогресса, как говорили мои предшественники из НАСА. – Дав нам время осмыслить это, он продолжает: – Пока мы с генералом занимаемся похоронами, вы остаетесь на попечении групповых командиров. Постарайтесь успокоиться сами и успокоить своих товарищей – утром мы вернемся к занятиям.

Другие, может, ему и поверили, но мои подозрения только усугубились. Нужно во что бы то ни стало достать образец вакцины.

К кому бы обратиться за информацией? Пробираюсь к Цзянь Су, стоящему у компьютеров с Анри, финалистом из Франции.

– Мне очень жаль, Цзянь, ведь вы с Каллумом были в одной команде. Время неудачное, понимаю, но мне очень надо спросить у тебя кое-что. Прошлой ночью, когда у Саки проявилась реакция на вакцину, она все время повторяла что-то вроде «та хай хочжэ». Это что-нибудь означает?

– Уверена, что она говорила именно это? – настораживается Цзянь.

– Да, я хорошо запомнила.

– Это значит «она живая».

Остаток дня пролетает быстро. Австралийский флаг над кампусом приспускают, и мы собираемся под ним на закате, чтобы почтить память Каллума. Читаем стихи, молимся каждый по-своему, ребята из его команды произносят краткие речи. Церемония сплачивает нас крепко-накрепко, о соперничестве больше никто не думает: ведь и нас, возможно, ждет та же участь.

Надеюсь, Каллума тронула бы наша скорбь, но мне горько видеть, как человек из пресс-службы НАСА снимает все это на камеру. Теперь так называемое «расстройство» погибшего финалиста будут обсасывать во всех СМИ, чтобы развеять страх перед нашей миссией.

Вечером сестра Уотсон, как обычно, делает нам прививки. Казалось бы, на сегодня доктор Такуми мог бы их отменить, но даже потеря одного из участников не заставит его выйти из графика. Зато эта процедура дает мне шанс, ради которого стоит рискнуть очередной дозой.

– Помнишь, я просила тебя о доверии? – шепчу Лео по дороге в медпункт. – Помоги мне немножко – ради Саки и Каллума.

– Чего ты от меня хочешь? Я тоже, кажется, просил ни во что нас не впутывать.

– Да ерунда, – тороплюсь я, боясь, что он заартачится. – Как только я сяду, отвлеки сестру чем-нибудь… всего на минуту, чтобы я успела стянуть пробирку. Как только дам знак, прекращай – идет?

– Как я ее отвлеку? И не забывай, что тут всюду камеры слежения понатыканы.

– Даже если в медпункте тоже есть камера, в чем сомневаюсь, я все проверну в один миг. Ну, не знаю… притворись, что ногу подвернул, например. Насчет аудитории тоже не беспокойся: мы будем в самом хвосте, почти все уже в столовую сдернут.

Лео издает стон.

– Отговорить тебя, полагаю, не выйдет?

– Не-а. И по сравнению с другими моими планами этот еще ничего.

– Ладно, – вздыхает он. Благодарно жму ему руку.

– Спасибо. Ты не пожалеешь, слово даю.

Становимся в конец очереди. Ребята выходят из кабинета один за другим, и у меня потеют ладони от сознания, что каждый из нас может стать новой Саки… новым Каллумом.

Моя очередь. Вхожу, сажусь, незаметно поворачиваю сиденье так, чтобы сразу дотянуться до стеллажа.

Слыша в коридоре надрывный кашель, сдерживаю улыбку: Лео придумал кое-что получше вывихнутой лодыжки.

– Воды! – хрипит он.

– Секундочку, – говорит мне сестра Уотсон, бросаясь ему на помощь. Хватаю с полки светящуюся голубую пробирку и прячу в карман толстовки.

Медсестра лупит Лео по спине. Чешу ухо, давая сигнал к отбою.

– Все! – выдыхает он. – Не в то горло, наверно, попало… теперь порядок.

Сестра возвращается, и я одними губами говорю Лео «спасибо».

Впервые с самого утра захожу в свою опустевшую комнату. С кровати Саки сняли постель, стол очистили, из шкафа убрали ее одежду и обувь. Даже дезинфекцию сделали, судя по запаху, чтобы не оставить совсем никаких следов от моей соседки.

– Но я тебя помню, Саки, – шепчу я. – И обещаю все выяснить ради тебя и Каллума.

А ведь тот, кто забирал ее вещи, наверняка и в моих порылся! Кидаюсь к рюкзаку, расстегиваю молнию на кармане. Пожалуйста, пусть она будет на месте…

Уф-ф. Хакерская флэшка лежит где лежала. Остается найти в рюкзаке то, что требуется.