Финальная шестерка

– Счастливо! – Она прижимается ко мне на мгновение, и вот ее уже нет.

Наблюдаю, подавшись вперед, как Ларк прикрепляет «тарзанку» к портупеям и ногам девочек.

– Три… два… один… пошли! – Но Наоми с Катей застревают в дверях, не решаясь прыгнуть, и Ларк, повторив отсчет, легонько толкает их. Они с криком падают, парят в воздухе, и я слышу, как Наоми смеется! Ну вот, говорил же я.

Второй самолет принимает их – теперь наша очередь. Стою, не глядя на Беккета, пока Ларк нас пристегивает.

– В воздухе пробудете две минуты, – кричит она, перекрывая шум двигателя. – Главное, вниз не смотреть. В прыжке согните колени, потом растопырьте руки.

Пристегнутый к напарнику, тащусь к двери на свинцовых ногах и первым делом, конечно же, смотрю вниз. Земли не видно, внизу одни облака – и ветер в лицо.

– Три… два…

Инстинктивно протягиваю Беккету руку. Да, я его не люблю, но нам прыгать вместе – уж две-то минуты можно побыть друзьями? Он то ли не замечает мой жест, то ли делает вид.

– Один… пошли!

Не могу двинуться. В облаках их лица, готов поклясться! Папа. Мама. Анджелика. Я ближе к ним, чем когда-либо раньше. Беккет устремляется вперед, я сгибаю колени и шагаю за край.

Сердце чуть из груди не выпрыгивает. Ветер переворачивает нас вверх ногами, нутро скручивается винтом, сила тяжести исчезает, и меня охватывает буйная эйфория. Парю над Хьюстоном и не падаю – воздух держит меня. И ничего, что это счастье приходится делить с Беккетом, – я забыл, что он мой соперник. Я забыл, а он нет. Глаза у него как темные ямы, рука шарит у меня по спине…

– Стой… – говорю я – крикнуть не получается из-за ветра. Пытаюсь ухватиться за портупею, за канат, все равно за что, а Беккет пряжку норовит отстегнуть. Хочет убить меня прямо здесь, в небе, где никто не спасет. Расстегнет портупею, и хлопнусь я с высоты, а он скажет, что это несчастный случай.

Но самолет-перехватчик уже летит, и генерал Соколова бросает канат из двери. В жизни еще так не радовался. Я буду жить! Упустил ты свой шанс, Беккет. Он, раскачавшись, запрыгивает в дверь, я за ним.

– Правда, здорово? – Наоми кидается мне навстречу. Стараюсь улыбнуться, но меня точно заморозили изнутри. Беккет, совсем не похожий на убийцу, которого я видел минуту назад, хлопает по ладоням Катю и Ашера. Либо я что-то не так понял, либо мой товарищ по команде только что пытался избавиться от меня.

Глава четырнадцатая

НАОМИ

Являюсь в столовую за минуту до завтрака, одурманенная запутанными снами, – я вижу их с тех пор, как ушла Саки. Проскальзываю на свое место, заранее страшась новостей, которые намерен объявить доктор Такуми. Но вместо сообщения об очередной реакции на вакцину он нам преподносит сюрприз.

– Для вхождения в финальную шестерку первостепенное значение, помимо спортивных и академических достижений, имеет также психическое здоровье каждого финалиста. Трагическая гибель Каллума Тернера всем нам послужила напоминанием.

Вот, значит, как. Доктор твердо придерживается первоначальной версии.

– Тесты, которые вы проходили в школах, обеспечили вам место среди конкурсантов – но их, как мы видим на примере Каллума, недостаточно. Накануне первого отсева мы должны провести более тщательные исследования, которые начнутся сразу же после завтрака.

Обмениваемся нервным взглядом с Лео. Не хватало еще, чтобы подчиненные доктора Такуми залезли мне в голову и догадались о моих планах.

– Не желая, чтобы человеческие эмоции повлияли на результат, мы поручили эту задачу роботам. Дот и Киб, первые указавшие на нестабильность Каллума, хорошо понимают, что от них требуется. А поскольку им предстоит путешествие вместе с финальной шестеркой, будет только логично, если психическим мониторингом астронавтов займутся они. – Доктор обводит взглядом всех нас, двадцать два человека. – Советую отвечать абсолютно честно. Ответы в духе того, что мы хотим услышать, могут сильно вам повредить. Товарищей своих можете не стесняться – роботы будут беседовать с каждым отдельно.

Страх во мне борется с предвкушением. Заманчиво побыть наедине с двумя самыми продвинутыми роботами в истории, но мне всегда представлялось, что это я буду их изучать, а не наоборот. У них ведь, возможно, и сенсоры лжи имеются – попробуй перехитри столь безупречный разум.

На память приходят слова моего компьютерного учителя: «Чтобы понимать машины и манипулировать ими, нужно хорошо владеть как бинарной системой, так и логикой».

Я владею и тем и другим, не уверена только, что сумею применить свои знания на практике. Ладно, попробуем.

Во время утренней тренировки на «Посейдоне» Ларк отзывает на собеседование то одного, то другого. Ашер идет первым; мне не терпится расспросить его, как все прошло, но Ларк сразу предупреждает, что мы должны держать это в секрете. Поэтому я просто слежу за теми, кто возвращается, пытаясь определить, довольны они или угнетены.

Вот и моя очередь подошла. Идя к лифтам с Ларк, я вдруг соображаю, что сейчас самое время спросить ее насчет Саки. Мы заходим в лифт, и я стараюсь говорить как можно спокойнее, но это плохо мне удается.