Финальная шестерка

Другие девочки берут в поездку лишний тюбик крема или плащ от дождя, а я вот никуда без электронного микроскопа. Ничего странного, мало ли что тебе может встретиться. Неизвестное насекомое или необычный камешек с улицы под микроскопом приобретают совсем другой вид. Посмотрим, чем удивит меня культура радиационностойких бактерий.

Ставлю на стол микроскоп и миниатюрную бутылочку с чистой водой. Убедившись, что дверь плотно закрыта, выливаю каплю воды на предметное стекло микроскопа. Откупориваю краденую пробирку с вязкой голубой жидкостью, выливаю в воду, прикрываю сверху другим стеклом.

Быть не может! Моргаю, чтобы прояснить зрение. Все бактериальные клетки – это прокариоты, не имеющие ядра, но эти…

Задерживаю дыхание, успокаиваюсь и снова смотрю в окуляр. Все то же самое: три ядра там, где ни одного не должно быть!

Меня начинает трясти: РСБ определенно не относится к домену земных бактерий.

Глава тринадцатая

ЛЕО

Утром во время завтрака Наоми под столом передает мне записку. Я вздрагиваю от прикосновения ее пальцев и весь завтрак гадаю, что там написано. На выходе из столовой разворачиваю листок и читаю: «Кое-что обнаружила. Приходи после ужина к телескопу».

Господи, дотерпеть бы до вечера.

Мне с трудом удается сосредоточиться, пока Ларк гоняет нас между моделью корабля, барокамерой и виртуальной лабораторией. Вот наконец и ужин; Наоми шепчет, наклонившись ко мне:

– Ты иди первый, я за тобой.

Киваю и смотрю на часы. Всего двадцать минут осталось.

Взбираюсь по винтовой лестнице через две ступеньки. Здесь гуляет ветер, и я начинаю осознавать, как не хватает мне здесь свежего воздуха. В Риме я старался проводить как можно меньше времени в руинах нашего пансиона. Море, отнявшее у меня родных, вызывало ненависть, зато звездное небо вселяло утешение – мне почему-то верилось, даже в самые худшие дни, что мои смотрят на меня сверху. Навожу телескоп на Пояс Ориона: три его мерцающие звезды всегда напоминают мне о родителях и сестре.

– Sono qui[3], – шепчу я им. – Надеюсь, вы меня видите и гордитесь.

Хочу теперь взглянуть на Европу, серое пятнышко рядом с разноцветным шаром Юпитера, но по лестнице уже поднимаются.

– Спасибо, что пришел, – говорит Наоми.

– Как же иначе. – Ее лицо в лунном свете не уступает красотой звездам. Густо покраснев, она отводит глаза и приступает к делу.

– Я исследовала РСБ, Лео. Там три ядра! – Я ничего не понимаю, и она объясняет: – В клетках земных бактерий, как у всех прокариотов, ядра вообще нет. Это закон природы – такой же, например, как отсутствие плавников у людей. Будь они у нас, мы бы не считались людьми, поэтому и бактерии с тремя ядрами происходят теоретически…

– Не с нашей планеты? – догадываюсь я, сам не веря тому, что сейчас сказал.

– Вот именно.

Мотаю головой: должен же хотя бы один из нас мыслить здраво.

– Может, у этого закона есть исключения?

– Только одно, и то спорное: планктомицеты. Но даже у них всего один нуклеоид, а тут целых три. И это еще не все. – Наоми расхаживает по площадке, не в силах стоять на месте под грузом своих открытий. – Цзянь перевел мне фразу, которую ночью твердила Саки. Это значит «она живая»!

Не пойму, взволнована она или перепугана – а может, то и другое.

– Ты разве не видишь связи?

– Ну-у…

– Думаю, после второй дозы Саки почувствовала, что вакцину выделили из живых организмов, – возможно, из европеанских.

Брови у меня взлетают до корней волос. Это шутка такая или…

– Каллум в бассейне, вероятно, испытал то же самое. Свидетели говорят, что он вел себя как одержимый. Будто в него что-то вселилось.

– Европеане то есть? Маленькие зеленые человечки?

Наоми щурится, продолжая шагать взад-вперед.

– Не люблю, когда их так называют, но да. Разумные существа. Я, между прочим, не первая предположила, что на Европе может быть жизнь. Ты вот в «Космический конспиратор», наверно, ни разу не заходил?

Мотаю головой.

– А мы с братом из него давно уже не вылезаем. Там рассказывается о последних научных открытиях, разоблачаются мифы, рассматриваются новые теории. Уже несколько месяцев «Конспиратор» последовательно доказывает, что на Европе не просто может, но прямо-таки должна существовать жизнь. На это указывают высокоэнергетические частицы и подповерхностный океан, нагревающийся во время приливов. Космические агентства не принимают этот портал всерьез, но если я хоть что-то смыслю в науке, то «Конспиратор» прав. На Европе имеются как раз те частицы и элементы, из которых зарождается жизнь. Новый мир, в который нас собираются забросить, уже обитаем.

Вот почему Наоми с самого начала так подозрительно относилась к миссии…

– Ты правда веришь в эти байки? Богатое же у тебя воображение.

– Могу и тебе одолжить, – вызывающе заявляет она. – Я не просто так болтаю, я могу это доказать. А для этого мне, как вчера, может понадобиться сообщник.

– Скажи тогда заранее, что у тебя на уме.

Я почти уверен, что это просто фантазии, но, признаться, доволен, что Наоми доверилась мне, а не кому-то еще. Может, она чувствует ко мне то же самое, что и я к ней?