Читаем Финансист полностью

Още от десетгодишна възраст Франк Каупъруд се проявяваше като роден водач. В основното училище, а по-късно и в гимназията всички се доверяваха безусловно на неговия здрав разум при всякакви обстоятелства. Беше упорит, смел и самоуверен. Към политиката и икономиката проявяваше любознателност от най-ранно детство. Книгите изобщо не го интересуваха. Беше добре сложено, широкоплещесто, стройно момче с открито, волево лице, с правилни черти, с големи ясни сиви очи; с високо чело и тъмнокестеняви, късо подстригани остри коси. Беше умен, инициативен и самостоятелен и вечно задаваше въпроси с горещото желание да получи изчерпателен и смислен отговор. Никога от нищо не беше боледувал, хранеше се с апетит и властно се разпореждаше с братята си: „Хайде, Джо!“, „По-бързо, Ед!“. Издаваше заповедите си не грубо, а уверено и Джо и Ед му се подчиняваха. Те бяха свикнали от самото начало да гледат на Франк като на главатар и с готовност се вслушваха в командите му.

Той все размишляваше за нещо — всичко го удивяваше, — но не можеше да проумее основното — какво представлява и как е устроен животът, на който и той самият се радваше? Как са се появили хората на Земята? И защо? Кой всъщност е сложил началото на света? Майка му му разказа легендата за Адам и Ева, но той не повярва в нея. Близо до дома им имаше рибен пазар и Франк обичаше, отивайки при баща си, повел братята си на следучилищен поход, да се спира при една от рибарниците, пред която бе изложен голям стъклен съд с чудновати морски екземпляри, доставяни от рибарите от Делауерския залив. Веднъж там видя морско конче — странна животинка, приличаща доста на конче, — друг път видя електрическа змиорка, чиито свойства можеха вече да се обяснят благодарение на откритието на Бенджамин Франклин. Един ден Франк видя в стъклен съд омар и сепия и стана очевидец на трагедия, която запомни за цял живот и която му помогна да разбере много неща. На омара, както стана ясно от разговорите на насъбралите се зяпачи, не давали никаква храна, тъй като считали сепията за полагаема му се плячка. Омарът лежеше на покритото с жълтеникав пясък дъно на стъкленицата и сякаш нищо не виждаше — не можеше да се определи накъде гледат малките му черни лъскави очи, но те явно не се откъсваха от сепията. Белезникава, мека като восък, прилична на парче свинска сланина, тя се придвижваше на тласъци, но щипците на врага, който явно не изпускаше нито една нейно движение, безпощадно откъсваха по някоя нова част от тялото й. Сякаш изхвърлен с катапулт, омарът връхлиташе към мястото, където сепията привидно дремеше, а тя бързо му се изплъзваше и се скриваше зад мастиленото облаче, което оставяше зад себе си. Не всеки път обаче успяваше да се измъкне невредима. Често парченца от тялото или от опашката й оставаха в щипците на легналия на дъното хищник. Младият Каупъруд дотолкова бе завладян от тази драма, че идваше всеки ден да я следи.

Една сутрин той застана пред стъкления съд и почти притисна нос към стъклото. От сепията беше останал вече само малък къс, а торбичката й със защитна течност бе празна. Омарът се бе закротил в единия ъгъл на съда, явно готов за нападение.

Този път момчето стоя по-дълго от всякога, наблюдавайки захласнато ожесточената схватка. Може би още сега, а може би след час или след ден сепията щеше да бъде мъртва; омарът ще я убие и ще я изяде. Франк погледна отново към бакъренозелената машина на унищожението в ъгъла на съда и се запита кога ли точно ще се случи това. Може би довечера. Да, довечера пак трябва да отскочи дотук.

Когато вечерта намина — какво да види, — очакваното бе станало. Около съда се бяха струпали хора. Омарът лежеше в ъгъла, а пред него разкъсаната на две и почти изядена вече сепия.

— Спипа я най-сетне! — каза един от зяпачите. — Когато застанах тука преди час, омарът изведнъж се хвърли и я сграбчи. Тя обаче беше изнемощяла. Беше загубила пъргавината си. Опита се да му се изплъзне заднешком, но омарът тъкмо това и чакаше. Той отдавна бе предвидил всяко нейно движение. Днес най-сетне я спипа.

Франк гледаше втренчено. Колко жалко, че бе пропуснал края. Като видя убитата сепия, за миг изпита жал към нея. После премести поглед към победителя.

„Струва ми се, че точно така трябваше да стане — си каза той. — Сепията не беше достатъчно пъргава.“ И продължи да разсъждава. „Сепията не можеше да убие омара — нямаше оръжие. Омарът можеше да убие сепията — той бе здравата въоръжен. Сепията нямаше с какво да се храни; на омара бяха предоставили плячка — сепията. Не беше ли естествено краят да бъде такъв? Би ли могъл да бъде друг? Не, сепията не можеше да се пребори“ — заключи той, припкайки към дома.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза