Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе

Эйлин просмотрела великое множество самых разнообразных высказываний и поздравлений по поводу возвращения Каупервуда на родину, и к ее ярости и досаде стало уже примешиваться восхищение. В таком настроении застал ее Каупервуд. Он преспокойно вошел в гостиную, где Эйлин лежала в шезлонге среди вороха разбросанных по полу, очевидно только что прочитанных ею газет. При виде его Эйлин вскочила, стараясь пробудить в себе столь тщательно взлелеянный гнев; Каупервуд быстро пересек комнату и остановился перед нею.

– Ну-с, я вижу, ты не отстаешь от жизни, дорогая, – заметил он и весело и непринужденно улыбнулся. – Газеты недурно встречают меня, правда?

– Ты! – выкрикнула она. – Какая наглость! Знали бы они тебя, как знаю я! Твое лицемерие! Твою жестокость!

– Послушай, Эйлин, – продолжал он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Подумав, ты сама признаешь, что я не сделал тебе ничего плохого. Если ты читала хоть одну из этих газет, тебе должно быть известно, что в Лондоне я работал по двадцать четыре часа в сутки над своим проектом. А этот Толлифер – да можно ли было подыскать тебе лучшего гида по Парижу? Вспомни, в былые времена, всякий раз, как мы с тобой попадали в Париж, ты жаловалась и упрекала меня за то, что я уделял тебе мало внимания и не ездил с тобой всюду, куда тебе хотелось? Тогда у меня попросту не было на это времени. А тут появился Толлифер, который тоже собирался в Париж, и, как видно, понравился тебе, – вот я и решил, что если он поедет туда в одно время с тобой, твое давнишнее желание исполнится: ты сможешь посмотреть город безо всяких помех с моей стороны. Только поэтому около тебя и появился Толлифер, и ты это знаешь!

– Ложь, ложь, ложь! – бешено крикнула Эйлин. – Всегда ложь! Но на этот раз ты меня не обманешь. Нет уж, теперь все узнают, что ты такое и как ты обращаешься со мной. Будь уверен, тогда в газетах начнут писать о тебе по-другому.

– Послушай, Эйлин, – прервал ее Каупервуд, – будь благоразумна. Ты же знаешь, я никогда тебе не отказывал ни в деньгах, ни в чем другом – у тебя было все, что только ты могла пожелать. И я собирался включить тебя в число моих душеприказчиков. Возьмем хотя бы этот дом, которым ты, конечно, гордишься. Ты ведь знаешь, я думал достроить его и сделать еще красивее. Недавно мне пришла в голову мысль приобрести соседний дом, чтобы расширить твой зимний сад и устроить еще одну галерею для картин и скульптур. Я собирался оставить все это тебе в полную собственность.

Однако он и тут не изменил своей скрытности и не прибавил, что уже купил этот дом, когда был в Лондоне.

– Давай вызовем Пайна, – продолжал он. – Пусть представит нам несколько проектов.

– Д-да, это было бы интересно, – задумчиво сказала Эйлин.

Но Каупервуд не терял времени зря.

– А эта твоя идея жить порознь – право, Эйлин, это смешно! Прежде всего, мы слишком давно женаты, и хотя у нас не все шло гладко, как видишь, мы по-прежнему вместе. Своей личной жизни у меня нет никакой – одни дела, на них уходят все мои силы. И не забудь, я уже не молод. Если ты хочешь снова стать мне другом – дай только сбросить с плеч заботы о лондонской подземке – и, право, я с удовольствием вернусь в Нью-Йорк и поселюсь здесь с тобой.

– Ты хочешь сказать, со мной и еще с полдюжиной других? – ядовито заметила Эйлин.

– Нет, я хотел сказать только то, что сказал. Ты, я думаю, сама понимаешь, что рано или поздно мне придется уйти от дел. Я избавлюсь от хлопот, и мы с тобой будем вести тихое и мирное существование.

Эйлин собралась было сделать еще какое-то ироническое замечание, но, взглянув на Каупервуда, уловила в его лице такую усталость, даже подавленность, какой никогда еще у него не видела. И ее желание уязвить Фрэнка вдруг сменилось жалостью. Наверно, он переутомился и нуждается в отдыхе, – ведь годы его не маленькие и вечно у него дела, дела… С такою теплотой она уже давно не думала о нем.

Но в эту минуту вошла горничная и сообщила, что мистер Робертсон – адвокат Эйлин – просит ее к телефону; Эйлин в замешательстве поднялась было с шезлонга, но, передумав, вызывающе бросила:

– Скажите ему, что меня нет дома!

Каупервуд сразу смекнул.

– Ты кому-нибудь говорила о нашей размолвке? – спросил он Эйлин.

– Нет, пока не говорила, – ответила она.

– Отлично! – сказал Каупервуд, сразу повеселев.

Объяснив, что ему придется на несколько дней съездить по делам в Чикаго, Каупервуд сумел выудить у Эйлин обещание ничего не предпринимать, пока он не вернется. И тогда, доказывал он, они уж наверно смогут все уладить к взаимному удовлетворению.

Видя, что Эйлин как будто не прочь оставить все, как есть, Каупервуд взглянул на часы: времени до поезда остается в обрез, сказал он. Они увидятся, когда он приедет. И Эйлин, успокоенная, проводила его до двери, а потом вернулась к своим газетам.

Глава 55