Финансовая мудрость Эбенезера Скруджа. 5 принципов, чтобы изменить свои отношения с деньгами

К счастью для героя, в этот момент он как раз находится на полпути к избавлению от подобного стыда, а пройдя этот путь целиком, он повысит и свою самооценку. И для наших клиентов, и для Скруджа возвращение в собственное детство полезно, прежде всего, тем, что в результате они вспоминают, какими были тогда невинными и ранимыми. Когда это происходит с героем сказки, его стыд из-за того, что, как ему кажется, он недостаточно хорош, начинает отступать. На смену приходит жалость к себе. Он совершил путешествие в прошлое, заново испытал так долго сдерживаемую душевную боль и избавился от многочисленных эмоций, которые прочно удерживали в его голове самые закоренелые денежные сценарии поведения. И чувства Скруджа начали пробуждаться ото сна. Теперь он готов взяться за новую задачу: осознать настоящее, вооружившись новым пониманием того, что же это значит – жить своей жизнью, в достатке и изобилии. Он робко обращается к Духу:

«– Веди меня куда хочешь. Прошлую ночь я шел по принуждению и получил урок, который не пропал даром. Если этой ночью ты тоже должен чему-нибудь научить меня, пусть и это послужит мне на пользу».

Аутентичность

Аутентичность означает умение быть тем, кто ты есть на самом деле. Мы аутентичны, когда наш внешний мир не противоречит внутреннему, а поступки соответствуют нашим главным ценностям и устремлениям. Дух Нынешних Святок был воплощением аутентичности.

Диккенс рассказывает нам, что Призрак сидит на не слишком вычурно украшенном троне босиком и в простой одежде, несмотря на то что со всех сторон его окружает такое изобилие. Духа совершенно не заботит, есть ли на нем обувь, он равнодушен к моде и к материальным ценностям вообще – здесь нетрудно разглядеть замечание между строк о маловажности всего материального. Призрак сидит, распахнув свое одеяние, – это символ прозрачности и открытости:

«Широкая грудь великана была обнажена, словно он хотел показать, что не нуждается ни в каких искусственных покровах и защите».

Привести в порядок свою повседневную жизнь, чтобы прийти к осознанию собственных истинных ценностей, сокровенных желаний и устремлений, – такая задача не каждому под силу. Скрудж справился с ней всего за одну ночь, однако у многих из нас на ее решение уйдут годы. Выяснить, кто же мы есть на самом деле, что мы собой представляем, – пожалуй, самая сложная работа, с которой нам когда-либо придется столкнуться. И все же награда за нее стоит всех трудностей. Уж если старику Скруджу удалось стать образцом аутентичности, то же самое можете сделать и вы.

Ясность

Дух Нынешних Святок приглашает Скруджа: «Войди, и будем знакомы, старина!» – и тот соглашается. Он подходит ближе, еще раз демонстрируя тем самым готовность увидеть жизнь такой, какая она есть. Дух призывает старика посмотреть на мир как следует, ясными глазами, увидеть его в точности и без прикрас. И Скруджу это удается, как только он обретает новые знания – те самые, которых ему недоставало, чтобы изменить и исправить свои денежные сценарии поведения.

Диккенс описывает Духа Нынешних Святок как полную противоположность Скруджу. На самом деле, Дух представляет собой того, кем старик может стать.

● Призрак живет в изобилии; Скрудж живет в нищете.

● Призрак является воплощением аутентичности; Скрудж живет, не зная, кто он есть на самом деле.

● Призрак открыт и объективен; Скрудж же всех критикует и осуждает, причем чаще всего необоснованно.

● Призрак живет настоящим; Скрудж никак не может отказаться от давно устаревших и совершенно ненужных защитных приемов, которые помогали ему выжить в прошлом. Он стремится к какому-то неопределенному будущему и сам не понимает, чего же он хочет. Эта неопределенность диктует все его поступки.

Душевная боль, которая сидит в Скрудже с раннего детства, мешает нам увидеть, что на самом деле представляет собой этот персонаж повести – и, что важнее всего, этого не видит и он сам. Старик не имеет ни малейшего понятия ни об аутентичности, ни о ясности или изобилии. Он никогда не жил сегодняшним днем. Дух прекрасно догадывается обо всем этом и задает герою риторический вопрос – видел ли тот когда-нибудь «таких, как я». Скрудж отвечает кратко, отчетливо и ясно:

«– Никогда».