Читаем Финансовый капитал и история человечества полностью

"Неолитическая революция" стремительно ускорила не только технико-экономическое, но и общественное развитие человеческих племен. В период, предшествовавший "неолитической революции", человечество вовсе не было угнетено природой, как это представляется сейчас. Длительность палеолита, обеспечивалась наличием достаточной кормовой базы, которая не требовала настоятельной необходимости изобретать что-то принципиально новое в плане орудий труда. Это определяло и общественную организацию тогдашнего человечества — родообщину. В ней все было давно и четко выверено и установлено, обычаями и традициями, которые надежно гасили внутренние конфликты. Всякий твердо знал свое место, что и как надо делать и как надо себя вести. Внутри общины все более менее равны. Человек является частицей спаянного коллектива, был уверен в себе и тем самым имел духовный комфорт. Именно в смутных воспоминаниях об этом времени и лежат источники легенд о "золотом веке" в истории человечества, имевшихся у многих народов в разных концах мира. А в Европе просуществовавшее до позднего средневековья. Экономический рост порожденный неолитической революцией, первоначально не вызывал заметных внешних изменений в человеческих сообществах. Внешне община сохраняется, но из родовой она постепенно становится территориальной. К. Маркс в своем наброске ответа на письмо В. Засулич, описывал этот процесс следующим образом: "Историю разложения первобытных общин еще предстоит написать. Во всяком случае, исследование продвинулось достаточно далеко, что можно утверждать, что причины их распада вытекают из экономических данных. Постепенное накопление движимого имущества, все более и более значительная роль, которую движимое имущество играет в самом земледелии, порождает в недрах самой общины столкновения интересов, которые влекут за собой превращение пахотной земли в частную собственность, и кончается частным присвоением лесов, пастбищ, уже ставшими общинными придатками частной собственности. Земледельческая община, последняя фаза общинной формации, то есть уход от общества, основанного на общинной собственности."[21]

Именно территориальные (соседские) земледельческие общины в процессе развития в них товарно-денежных отношений порождали классы и становились основой первых государств: "с ростом деревень, те, кто руководил производством и дележом излишков, становились сборщиками излишков, то есть сборщиками налогов. Самые ранние империи представляли собой земледельческие общества, расположенные оп берегам крупных рек. Целью образования государства было распоряжение излишками и контроль за использованием воды в ирригационных системах. "[22]По мнению финского исследователя П. Кууси активный процесс развития товарно-денежных отношений раньше всего начался в земледельческих общинах на территории Ближнего Востока, начиная с 8 тысячелетия до нашей эры, став экономическим фундаментом для образования государств: "В период небольших государств взаимные связи и торговля, получили, куда большее развитие, чем было принято считать. Коллекция мелких предметов из обожженной глины, найденных тысячами при раскопках в 19 веке на Ближнем Востоке, являлись средствами учета товарных запасов. Полагают, что эта система действовала с 8000 до 2000 года до нашей эры, достигая расцвета в эпоху появления первых империй в середине 4 тысячелетия до нашей эры. Глиняные предметы различной формы условно обозначали различные товары и величины, используемые при торговых операциях. Подобная система информация использовалась до появления письменности"[23]

Таким образом, формирование и развитие товарного производства происходило задолго до появления государств в рамках территориальных (соседских) общин.

Появление государства тесно связано с выработкой общего мерила стоимости товаров — денег и появления класса посредников между производителями и потребителями.[24]То есть это означало появление торгово-денежного капитала. Появление этого капитала потребовало появление государства: "Купцам нужна была такая власть, которая могла бы обеспечить свободу и безопасность торговых путей на как можно большей территории, установить единую денежную систему, единую систему мер и весов".[25] С другой стороны и сама по себе повседневная деятельность даже первоначального, зачаточного торгово-денежного капитала еще в условиях общинно-племенного деления человечества, создавала объективные предпосылки для появления будущих государств, когда торговый обмен стирал границы как между общинами внутри одного племени, так и между несколькими племенами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука