Финиас Финн, Ирландский член парламента

Финіасъ думалъ объ этой поѣздкѣ въ Луфтонъ съ самаго пріѣзда своего въ Лондонъ, но не могъ придумать предлога для лорда Брентфорда своему внезапному появленію. Графъ былъ очень къ нему ласковъ, но не сказалъ ничего такого, что могло бы дать право его молодому другу уѣзжать и пріѣзжать въ Сольсби, какъ ему вздумается, безъ приглашенія и безъ предувѣдомленія. Финіасъ такъ хорошо зналъ это самъ, что такъ же часто, какъ рѣшался послѣдніе десять дней поѣхать въ Сольсби, рѣшался не ѣздить туда. Онъ не могъ придумать предлога. Потомъ небо поблагопріятствовало ему. Онъ получилъ письмо отъ лорда Чильтерна, въ которомъ было порученiе къ лорду Брентфорду.

«Если вы увидите моего отца, скажите ему, что я готовъ во всякое время сдѣлать все необходимое для того, чтобы возвратить деньги Лорѣ».

Взявъ это предлогомъ, онъ вернулся въ Луфтонъ.

Онъ встрѣтилъ графа, стоявшаго на большихъ ступеняхъ передъ дверью своего замка.

— Какъ, Финнъ, это вы? А я думалъ вы въ Ирландіи.

— Нѣтъ еще, милордъ, какъ видите.

Тутъ онъ тотчасъ раскрылъ свой бюджетъ и краснѣлъ отъ своего лицемѣрства. Онъ сказалъ, что получилъ такое важное порученіе отъ лорда Чильтерна, что не могъ рѣшиться уѣхать въ Ирландію не передавъ его. Онъ убѣждалъ графа, что омъ изъ этого можетъ узнать, какъ желалъ лордъ Чильтернъ примиренія. Онъ говорилъ, что когда ему пришло въ голову, что есть надежда достигнуть этой цѣли, то онъ не могъ уѣхать въ Ирландію, не сдѣлавъ этого добраго дѣла. Въ любви и на войнѣ позволительно все. Такъ онъ увѣрялъ себя, но самъ чувствовалъ, что его исторія была такъ слаба, что едвали могла дать ему доступъ въ замокъ. Въ этомъ онъ совершенно ошибался. Графъ, проглотивъ приманку, взялъ подъ руку незванаго гостя, и пройдя съ нимъ по тропинкамъ кустарника, наконецъ сознался, что онъ былъ бы радъ примириться съ сыномъ, если это возможно.

— Пусть онъ пріѣдетъ сюда, она также будетъ здѣсь, говорилъ графъ о Вайолетъ.

На это Финіасъ ничего не могъ сказать громко, но себѣ говорилъ, что все должно быть честно между ними. Онъ не возьметъ неблагороднаго преимущества передъ лордомъ Чильтерномъ Онъ передастъ лорду Чильтерну все, что сказалъ ему лордъ Брентфордъ. Но если онъ найдетъ возможность сказать Вайолетъ все, что онъ пріѣхалъ ей сказать, и если — что онъ считалъ весьма невѣроятнымъ — Вайолетъ ему не откажетъ, тогда какъ онъ напишетъ къ лорду Чильтерну? Поэтому онъ рѣшилъ, что онъ напишетъ письмо прежде чѣмъ увидится съ Вайолетъ. Но какъ онъ можетъ написать такое письмо, а потомъ тотчасъ сдѣлать то, что будетъ несогласоваться съ духомъ написаннаго письма? Можетъ ли онъ приглашать лорда Чильтерна пріѣхать домой свататься за Вайолетъ Эффингамъ и тотчасъ самъ свататься за нее? Онъ нашелъ, что онъ не можетъ этого сдѣлать — если не скажетъ всю правду лорду Чильтерну. Никакимъ другимъ образомъ не могъ онъ выполнить свое намѣреніе и согласить свои понятія о чести.

Графъ велѣлъ ему послать въ гостинницу за его вещами.

— Всѣ Бальдоки здѣсь, но они уѣзжаютъ завтра рано утромъ.

Финіасъ объявилъ, что онъ также долженъ воротиться въ Лондонъ рано утромъ, но отправится въ гостинницу за своими вещами. Графъ поблагодарилъ его опять за его великодушную доброту, а Финіасъ краснѣя принималъ благодарность и пошелъ написать письмо лорду Чильтерну. Письмо было написано искусно, то-есть первая и большая часть его такими словами, которыя старались убѣдить блуднаго сына воротиться въ домъ отца. А о миссъ Эффингамъ все было сказано какъ слѣдуетъ. На послѣдней страницѣ онъ говорилъ о себѣ и объяснилъ своему другу въ самыхъ простыхъ выраженіяхъ свое положеніе.

«Я люблю ее полгода, писалъ онъ: «и пріѣхалъ сюда съ намѣреніемъ просить ее принять мою руку. Всего вѣроятнѣе, что она откажетъ мнѣ. Я не прошу васъ не сердиться на меня — если вы захотите разсердиться. Но я стараюсь поступить съ вами хорошо и прошу васъ дѣлать то же самое со мною. Я долженъ передать вамъ порученіе вашего отца, а послѣ этого не могу обратиться къ миссъ Эффингамъ, не сказавъ вамъ объ этомъ. Я считалъ бы себя фальшивымъ, еслибъ поступилъ такимъ образомъ. Въ случаѣ вѣроятномъ, даже вѣрномъ, что я получу отказъ — я буду увѣренъ, что вы сохраните мою тайну. Не ссорьтесь со мною, если можете, но если вы поссоритесь, я буду готовъ.»

Онъ отдалъ письмо на почту и пошелъ въ замокъ.