Финиас Финн, Ирландский член парламента

Но это сомнѣніе дѣлало пребываніе въ Ирландіи очень скучнымъ для него, потомъ были другія вещи, увеличивавшія также его безпокойство, хотя онъ даже въ этотъ періодъ своей жизни имѣлъ успѣхъ, казавшійся изумительнымъ. Сначала я скажу объ его безпокойствахъ. Онъ не получалъ пи строчки отъ лорда Чильтерна въ отвѣтъ на то письмо, которое онъ написалъ его сіятельству. Отъ лэди Лоры онъ часто получалъ письма. Лэди Лора писала ему такъ, какъ будто не запрещала ему бывать въ Лофлинтерѣ и какъ будто не было никакой причины для такого запрещенія. Онъ посылала къ нему письма наполненныя большей частью политикой, говорила иногда также о лофлинтерскихъ гостяхъ, иногда о дичи и слова два тамъ-и-сямъ о мужѣ. Письма были очень хорошія и онъ старательно ихъ сберегалъ. Для него было очевидно, что они и писались съ такимъ намѣреніемъ. Въ одномъ изъ этихъ писемъ, которое онъ получилъ въ концѣ ноября, она говорила ему, что братъ ея опять поѣхалъ въ Уиллингфордъ и прислалъ взять съ Портсмэнскаго сквэра всѣ свои вещи, оставленныя тамъ. Но въ этомъ письмѣ не было ни слова о Вайолетъ; опа упоминала о ней какъ объ общей знакомой ея и ея корреспондента. Не было никакого намека на его особенное вниманіе къ миссъ Эффингамъ. Онъ думалъ, что можетъ быть Вайолетъ раскажетъ своей пріятельницѣ то, что случилось въ Сольсби, — но если она сдѣлала это, стало быть лэди Лора умѣла воздерживаться. Герой нашъ также былъ разстроенъ, когда получилъ извѣстіе, что миссъ Флудъ Джонсъ уѣхала изъ Киллало на зиму. Я не знаю, не болѣе ли разстроило бы его присутствіе этой молодой дѣвицы, потому что онъ былъ бы принужденъ показывать къ ней нѣкоторую нѣжность въ обращеніи, а всякая такая нѣжность при существующихъ обстоятельствахъ была бы очень опасна. Но ему дали понять, что Мэри Флудъ Джонсъ увезли изъ Киллало, потому что находили, что онъ дурно поступилъ съ нею, и это обвиненіе сдѣлало его несчастнымъ. Въ пылу послѣдней сессіи онъ получилъ письмо отъ сестры, въ которомъ она спрашивала его объ его чувствахъ къ бѣдной Мэри. На это онъ отвѣчалъ съ досадой. Ничего не было писано къ нему о миссъ Джонсъ и ничего не было сказано ему, когда онъ пріѣхалъ домой. Не могъ же онъ однако спросить о Мэри, а когда спросилъ, обвиненіе было сдѣлано противъ него съ тѣхъ спокойнымъ И строгимъ топомъ, съ которымъ можетъ быть многіе изъ насъ были знакомы въ извѣстный періодъ нашей жизни.

— Я думаю, Финіасъ, сказала ему сестра: — что намъ лучше ничего не говорить о милой Мэри. Ее теперь здѣсь нѣть и, вѣроятно, ты ее не увидишь, пока останешься у насъ.

— Что это такое? спросилъ Финіасъ — совершенно понимая, въ чемъ дѣло.

Потомъ сестра не хотѣла ничего говорить объ этомъ, и о миссъ Мэри Флудъ Джонсъ ничего болѣе не было говорено. Онѣ жили въ Флудборо весьма уединенію, въ этомъ онъ не сомнѣвался, и были готовы — въ этомъ онъ также не сомнѣвался — оставить свое уединеніе, если онъ пріѣдетъ къ нимъ такимъ образомъ, какой приличествовалъ ему послѣ того, что произошло раза два между нимъ и этой молодой дѣвицей. Но какъ онъ могъ сдѣлать это теперь? Пріѣхавъ въ Ирландію, онъ думалъ, что онъ очень нѣжно любитъ милую Мэри. Онъ чувствовалъ, что у него двѣ личности — что онъ, такъ сказать, два отдѣльныхъ лица — и что можетъ безъ всякой невѣрности бытъ очень влюбленъ въ Вайолетъ Эффингамъ, какъ человѣкъ свѣтскій и членъ парламента въ Англіи, и также быть горячо привязанъ къ милой Мэри Флудъ Джонсъ какъ ирландецъ въ Киллало. Ему было извѣстно однако, что противъ такой полноты сердца существуетъ предубѣжденіе, и поэтому онъ сурово рѣшилъ, что онъ обязанъ оставаться постояненъ къ миссъ Эффингамъ. Можетъ ли онъ жениться на милой Мэри, имѣя на рукахъ столько дѣла? Это было невозможно. Онъ долженъ бросить всякую мысль о томъ, чтобы жениться на милой Мэри. Конечно, поступили хорошо, удаливъ ее. Но все-таки когда онъ одиноко гулялъ по горамъ, нависшимъ надъ городомъ, ему было нѣсколько стыдно за себя и онъ мечталъ о томъ, чтобы отказаться отъ парламента, оставить Вайолетъ какому-нибудь знатному жениху — лорду Чильтерну, если она захочетъ за него выйти — и поѣхать въ Флудборо съ честнымъ предложеніемъ прижать Мэри къ своему сердцу. Миссъ Эффингамъ, вѣроятно, откажетъ ему наконецъ, между тѣмъ какъ Мэри, милая Мэри, безъ малѣйшаго сомнѣнія прижмется къ его сердцу. Милая Мэри! Въ эти дни мечтаній онъ говорилъ себѣ, что милая Мэри была его истинной любовью; но разумѣется, это были только однѣ мечты. У него въ карманѣ были письма отъ лэди Лоры Кеннеди, дѣлавшія для него невозможнымъ мысль отказаться отъ парламента.