Финики

      Я ничего не думал, кроме того, что этот гад поцеловал руку Алисы, и назвал её сестрёнкой. Может между ними что-то есть? Как хорошо, что я не верю в банальные исходы сюжета, поэтому знаю, что эта огненная девушка не настроит меня против Фитилева. Слава резюмирует:

      - Если тир, то мы согласны. Что хоть за партия?

      Фитиль раздаёт листовки:

      - Приходите на собрание послезавтра, там всё расскажут. Контора серьёзная, я бы в шайку-лейку никогда не записался. И ты, Илья, приходи. Там есть православное отделение.

      Так я, не успев толком вывариться в желудочном соке субкультуры, уже занялся политикой.

 ***

        Наша группа уже две недели занимается политикой. За это время, полное опасностей, зубоскалящих Сцилл и Харибд, мы успели помахать на митингах флагом, раздать листовки, а теперь, по секретному партийному заданию, расклеивали на остановках общественного транспорта стикеры.

      - Значит так, к утру, - важно сказал Фитиль, - чтобы центральные улицы города были обклеены этими стикерами.

      Нам даже пообещали небольшое вознаграждение, и так как партийная касса была полна как никогда, нам светило получить за работу по двести рублей на рыло. Шут, узнав об этом, долго плевался, матерился, а потом, оставшись дома, послал всех в никуда. Лому клеить стикеры тоже не нравилось, и прониклись этой идей, лишь я, Слава и Алиса. Теперь мы украшали автобусные остановки, рекламные щиты и заборы, высеченные из одной только гнили, листовками, призывающими спасать нацию. Мне нравилось это безопасное занятие. Расклеивание листовок - это революция в презервативе. Ты вроде занимаешься чем-то незаконным, но не боишься забеременеть уголовным сроком. По правде говоря, я согласился на дело не только по этой причине. Гораздо важнее, что Лис тоже участвовала в операции по спасению нации. Мельком разглядывая ее льняное личико, покрасневший от ночного холода нос, любуясь ею, я не заметил, как она грубо спросила:

      - Слав, мы долго будем заниматься чушью?

      - Да ладно, зато обещали бесплатно свозить на стрельбище и зал. К тому же платят деньги, двести рублей за вечер... это как один киргиз за вечер. Понятное дело, что с партиями дел лучше никаких не иметь, ведь ты для них только инструмент.

      Алиса фыркнула:

      - Они еще меня запрягли эти листовки печатать на своём принтере. Даже за картриджи не заплатили, сказали, что все деньги на счету в банке. Ой... смотри на стене объявление: "Солидная компания возьмёт в аренду пейджер", слушай, а эта не та партия, на которую мы пашем?

      - Никто не виноват в том, что ты владеешь фотошопом и всеми этими корелами. Надо было молчать о таланте художницы, тогда бы никто тебя и не запряг. Сама виновата.

      Ага! Значит, Алиса шарит в векторной графике. Жаль, что я ничего в ней не понимал, но, чтобы не ссорить друзей я решил сплотить их тонким психологическим манёвром:

      - Народ, а что вы вообще хотите от этого движения? Каких последствий? Ну, надо ведь всегда ставить перед собой цель, которую вы хотите достичь.

      - Революция, - хором ответили Слава и Алиса.

      Когда люди думают об одном и том же, то они становятся едиными, поэтому самые универсальные идеи правят миром. Не случайно любовь к сиськам так сильно сближает мужчин. Я со скептицизмом относился к революции, которая казалась мне просто потасканным словом из марксистско-ленинского лексикона. Тот край национального движения, что я увидел, не представлял абсолютно никакой силы, чтобы хоть как-то повлиять на революцию. Точно унюхав экстремистскую фразу, на улицу выкатился серо-синий бобик, откуда по матюгальнику раздалось:

      - Стоять.

      Не доклеив листовки и стикеры, мы ждали приближения полицаев. Слава сказал, чтобы мы не дёргались, так как больше всего преследователя подзадоривает как раз-таки бегство. Вылезшие из машины полицейские, поправив намордники курток, подошли к нам и спросили:

      - Чё делаете? Чё клеите?

      Алиса тут же включила мастерскую женскую игру:

      - Мы студенты, подрабатываем расклейкой объявлений. А то сами знаете, зарплаты маленькие, кушать охота. Работы нет, вот...

      Менты мнут лица в сочувствии:

      - Это точно. Вообще хреново всё.

      Полицай смачно потянул носом, и собрался было уходить, когда его напарник, более смышлёный и молодой, задумчиво рассматривал взятый у меня стикер. Он сказал:

      - Погоди, Василь.... Смотри, тут чего. "Защити будущее славянских детей... против чёрной оккупации.... За справедливость, русский вооружайся!"... это чё, Василь, такое?

      Толстый полицай почесал рукой живот и показал, что обучение в школе милиции не прошло для него даром. Вспоминая хитрости российского закона, он юридически грамотно произнёс:

      - Давай в отделение их, а там разберёмся.

      Я никогда не сидел в участке, поэтому такая возможность угнетала меня больше, чем деградация русской нации. Сразу же захотелось убежать. Но Слава выступил вперед и ввел в концерт соло из несколько сотенных бумажек:

      - Командир, давай договоримся?

      - Без проблем, - улыбнулся довольный полицай.

      Оставшиеся листовки мы доклеивали с эскортом из следующей за нами полицейской машины. Синим маяком она отпугивала серые тени, липнувшие к нашим лихорадочным движениям.

 ***