Финиш

– Если четыре дюжины роз не помогут, милый, то подумай о чем-нибудь блестящем.

– Приму к сведению.

Везу груду покупок к «Камаро», колеса тележки скрипят на неровном асфальте. Выложив пакеты в багажник, захлопываю его и застываю, заметив припаркованную через несколько рядов знакомую машину. Ту самую арендованную машину, которую заметил на заправке.

И это не совпадение.

Оглянувшись в сторону магазина, вижу мужчину, который ждет сбоку от входа и отводит взгляд.

В кармане вибрирует телефон, достаю его, увидев запоздалое предупреждение.

«Мы следим за ним».

Быстро печатаю ответ.

«Сам улажу».

Толкая корзину обратно, набираю Сесилию.

– Привет.

– Как проходит твой день?

– Ну, учитывая, что приехала в кафе всего час назад, то пока все хорошо. А что такое?

– Я звоню по хорошей причине. – В моем голосе слышны раздраженные нотки из-за ее замечания и появления нового сталкера, с досадой тяну себя за волосы, а потом говорю как можно непринужденнее: – По очень хорошей причине.

– Да?

Мужчина неспешно отходит от магазина, собираясь зайти за угол, но я не тороплюсь, иду медленным и будничным шагом. Разговор по телефону помогает создать видимость непринужденности. Только толкнув тележку в сторону других, изменив курс и направившись ему навстречу, понимаю, что он редкостный салага. И меня дико уязвляет, что за мной приставили следить человека с такими-то навыками.

– Романтический вечер, – отвечаю, ускорив шаг.

– Романтический вечер?

– Да, романтический вечер, – скрипнув зубами, подтверждаю. – Еженедельный обычай среди пар, чтобы сохранить близость. Есть такая штука.

Слышу в ее голосе веселье.

– Я в курсе.

– О, я бы сходила с ним на свидание, – слышу, как на заднем фоне выражает свое мнение Марисса.

– Значит, мы можем его устроить?

– Что ты задумал?

– Я обо всем позабочусь.

Ублюдок сворачивает за угол и вытягивается в струнку, словно готовый рвать когти. Это было бы смешно, не будь я так разъярен.

– Ne me fais pas te courir après. Tu ne vas pas aimer quand je te rattraperai[77].

Он останавливается. Слушает. Слушает, потому что понимает.

Француз.

Дьявол!

– Тобиас, за кем ты гонишься?

– За кретином, который спер у меня тележку.

– В провинции, Француз, важно первое впечатление. Ты только приехал сюда, так что не прикидывайся грозой всей округи.

– Возьму на заметку.

Чувствуя, что ему наступают на пятки, мужчина подрывается и бежит, и я несусь за ним.

– Романтическое свидание пройдет дома. До встречи, trésor.

Повесив трубку, быстро его догоняю – за это стоит благодарить длительные пробежки, – хватаю ублюдка за капюшон и одним рывком отбрасываю его к зданию. Пролетев, он вскрикивает, с глухим стуком упав на бетон. Нейтрализовав противника, внимательно наблюдаю, не проезжают ли мимо машины, и тащу его за собой, в этом всячески содействует скользкая ткань его дождевика.

К превеликой радости, в городе с населением меньше двух тысяч есть преимущество – машин нет вообще. Когда захожу за магазин, таща за собой придурка, который недовольно кряхтит, стоит мне споткнуться о колдобину на неровном асфальте, мои Вороны уже ждут в работающем на холостом ходу седане.

– Je t’ai dit de ne pas courir[78].

Как только мы скрываемся из виду, встаю на колени и, поискав его удостоверение личности, воздаю парню должное за то, что ему хватило мозгов оставить его в дыре, в которой он обосновался. Однако мне улыбается удача, когда выуживаю из его джинсов телефон.

– А теперь поговорим по-английски.

Молчит.

– Я знаю, кто тебя прислал. Мне все уже известно. Назови причину, почему мне не стоит сейчас тебя убивать.

Все равно молчит.

Взвожу курок, а потом приставляю к его виску его же пистолет.

– Еще один шанс дать ответ.

– У меня сообщение от Пало.

– Нет, это не правда. – И вот теперь понимаю, как он меня нашел.

И что Пало, скорее всего, мертв.

Черт подери.

Страх, от которого сжимает в груди, расползается по венам, но я сохраняю невозмутимое выражение лица, хотя на меня обрушиваются последствия того, что произойдет после.

Заставив мужчину встать, наваливаюсь на него всем своим весом. От боли он стонет.

– У тебя хватает наглости следить за мной средь бела дня? Ты что, не знал, кого преследуешь? – цокаю языком.

– Ты не должен был знать, что я здесь.

– Passons au français parce que tu ne peux pas être aussi stupide. Tu devrais travailler ton anglais[79].

– Je déteste l’Amérique. Je ne reviendrai pas[80].

– Tu seras enterré ici si tu ne coopères pas[81].

– Je devais signaler où tu étais et avec qui[82].

– Et tu l’as fait?[83]

В глазах недалекого преследователя вспыхивает страх. Слишком, мать вашу, поздно.

И в этом вся суть. Так было всегда. Если бы я оставался один, то и докладывать было бы не о чем. В прежней жизни это был бы еще один обычный день в офисе, но теперь обстоятельства изменились, и ставки стали еще выше. Сегодня утром времени у меня было навалом. Времени, чтобы попытаться помочь Сесилии понять мотивацию принятых решений, которые привели меня к этой ситуации. И последние три недели свободу быть обычным парнем я воспринимал как должное.

– Ты отправлял снимки?