Финист – ясный сокол

Покинув волхва Снытко, ничего от него не добившись, я спросил совета людей. Ближних и дальних родственников из Ржаной деревни, из Осетровой деревни, из Медвежьей, из Кабаньей. Из Деревни В Ущелье, из Деревни У Водопада, из Деревни У Края Гор.

Мне назвали сильнейшего отшельного ведуна долины.

За три дня я добрался до его жилья.

Ведуна звали Креп, а по прозвищу – Отец Упырей.

Ходили слухи, что он – вечный, что ему тысяча лет, что он жил в долине задолго до прихода переселенцев, что он – последний потомок древнего племени пращуров, населявших зелёную долину в незапамятные времена. Говорили, что пращуры вымерли, перебив друг друга, – слишком жестоки были их условия существования, и слишком жестокими в этих условиях стали сами пращуры; они уничтожили собственное племя от избытка ярости и упрямства, и, по преданию, каждый лично съел своего врага, и сделал себе шлем из его отполированных костей.

Пройдя всю долину с восхода на заход, у края Горы, Прячущей Солнце, в ущелье, заросшем можжевельником и орешником, я отыскал каменную яму, где жил Отец Упырей.

Он, как и все прочие волхвы и ведуны, был глубоким стариком.

Вам следует понять, как это выглядело. Двенадцатилетний паренёк, потерявший в лесу подругу, пришёл искать совета у существа, которое было человеком не полностью.

Внешность Отца Упырей в корне отличалась от моей, и моих родственников, и прочих людей долины.

Старый пращур имел плоский вдавленный нос, покатый лоб и очень маленькие, глубоко посаженные глаза.

Всё сложение его тела показалось мне чужеродным. Слишком короткая шея, слишком широкая и выпуклая грудь, слишком кривые ноги. Слишком низкий лоб, слишком грубый голос.

И его выговор, странная манера подкашливать и рычать, с усилием выхаркивая обыкновенные, простые слова, которые легко произнесёт и ребёнок, – выдавала в нём иноплеменника.

Он жил собиранием кореньев, в его пещере не было очага; он не жёг огня, и это выдавало в нём последователя древнейших природных сил; он повсюду ходил босым и голым, его коричневая кожа шелушилась, как грубая сосновая кора; он двигался и дышал совершенно бесшумно; он был настоящим древним ведуном, диким и почти всемогущим, заросшим, от глаз до горла, бородой, свалявшейся в сальные лохмы.

Когда он шёл по лесу, птицы сами садились на его плечи и затылок, а белки и куницы бежали рядом, выпрашивая лакомства.

Его прозвали Отцом Упырей по веской причине.

Если старейшины приглашали Крепа пожить в той или иной деревне, например, от Нового Года до весны, – Креп принимал приглашение, зимовал, ел, пил, спал, мылся в бане в своё удовольствие, – а по весне уходил; потом на протяжении двух или даже трёх лет ни один покойник в той деревне не восставал из могилы.

То есть, присутствие Отца Упырей сказывалось на мёртвых благотворно.

Там, куда звали старика, – мертвецы успокаивались и спали, сожжённые, обратившиеся в пепел и засыпанные землёй; никого не тревожили.

В других деревнях, особенно по окраинам долины, куда старца не решались пригласить, по причине дороговизны его услуг, или отдалённости его жительства, – покойники вставали и возвращались каждый год, а бывало – и чаще.

В те времена как раз укоренялся обычай не только сжигать своих мёртвых, но и закапывать кости в землю, или заваливать камнями. Иначе мертвец мог встать и вернуться домой.

Обычно упыри являлись, чтобы отомстить за свою гибель, либо за любовную неверность.

Случаи смертоубийства в нашей долине были очень редкими; люди жили в согласии, и споры свои решали в переговорах.

Так что подавляющая часть упырей, восставших из могил и вернувшихся в свои дома, – это были супруги, желающие наказать своих жён и мужей за измену.

Ведь после смерти каждый человек прозревает и узнаёт всю правду о своих родных и близких, о друзьях и врагах.

Каждый год по долине разносились вести, что в Кленовой деревне мёртвая жена ночью вернулась из-под земли, чтобы плюнуть в лицо неверного мужа, который изменял ей с женой соседа; а в Озёрной деревне умерший от лихорадки муж пришёл домой, ломился в дверь, потом залез на крышу и стал её разбирать, но на рассвете вернулся в могилу, так и не проникнув в дом, а молодая вдова – по словам очевидцев, действительно красивая женщина – с той ночи и до старости заикалась; и, наконец, в Деревне За Скалами один охотник, задавленный медведем и похороненный с почестями, ночью вломился в собственный дом, в спальню к собственной жене, которая сожительствовала с его родным братом, и стал кричать так громко и страшно, что оба прелюбодейника подвинулись рассудком.

В случаях смертоубийства упыри вели себя гораздо более яростно: возвращались по семь, по десять ночей подряд, бились в окна и двери, душили дворовых собак, сворачивали головы курам; но такие случаи были редки – один раз в пять или семь лет, и вокруг каждого такого случая молва потом городила самые завиральные легенды.

Так или иначе, именно ветхий Креп, кривоногий пещерный пращур, научил людей зелёной долины простому способу обмануть упыря.