Финляндия. Творимый ландшафт

Первые деревянные рабочие коттеджи стоят среди сосен на подходе к элегантной церкви в стиле модерн, поставленной еще в 1910-е годы. В этих одноэтажных жилищах середины 1930-х у каждой семьи – свои две комнаты, кухня и туалет. (А обычно тогда рабочие обитали в комнатах с дровяными плитами, 80 процентов жилищ были без воды и канализации.) Дети рабочих и инженеров «Тампеллы» учились в построенной Аалто школе. Надо сказать, что в первом рабочем микрорайоне, который Аалто возводил в 1936-м для компании «Альстрём» (теперь тоже – «Стора Энсо») в Суниле под Коткой, школа не была запланирована, так как совет директоров не приветствовал трату денег на рабочих. То-гда исполнительный директор и совладелец завода Харри Гуллихсен, главный менеджер строительства Лаури Канто и архитектор договорились о том, что детей в соседний городок будет возить специальный автобус, который прятали в лесочке, чтобы никто не узнал о нелегально потраченных деньгах. Не сразу, но со второй попытки в Инкеройнене деньги на превосходное школьное здание выделили, и детей рабочих «Тампеллы» с 1938 года по утрам встречал замечательный памятник архитектуры: белый конструктивистский фасад с деревянными элементами, которые светились на белизне солнечным золотом как национальная финская драгоценность.

Внук директора прогрессивного Лесного института, действовавшего с 1858 года в глухих борах в Ламми к северу от Хельсинки (учились там десять студентов, а преподавали им четверо профессоров), Аалто чувствовал силу леса не слабее, чем древние финны, карелы и саамы, и, вопреки техногенному железобетонному модернизму, превратил ее в культурный символ своей страны. Аалто считал, что дерево, в отличие от пластмассы, – живой материал, связанный с человеком и вселенной, впитывающий в себя время. Лес и природа означали для него одновременно и символы Финляндии, и суть свободы. Хуго Хамилькар Хакстедт, его дедушка, сын финского крестьянина, переделал свою фамилию на шведский лад, чтобы легче было жить, изучая математику и физику в Университете Хельсинки. Здесь, кстати, возвращаясь в густавианский XVIII век, стоит вспомнить о том, что прапрабабушка Аалто с отцовской стороны Элин Якобсдоттер была последней финской ведьмой: во времена заговора в Аньяле она лечила и предсказывала судьбу.

Но вернемся из рабочего ХХ века в конец XVIII. Всесильный фаворит Густав Мориц Армфельт с самого начала военных действий стремился склонить и короля Густава III, и императрицу Екатерину к заключению мира. Но безуспешно. Он был ранен в бою при Савитайпяле, однако взял на себя переговоры в Вяряле, за что и получил российский орден Святого Андрея. Вскоре после гибели Густава III он был вынужден бежать в Россию. Императрица повелела ему жить в Калуге. Это было что-то вроде почетной ссылки: он не мог покидать город в течение нескольких лет.

В 1808 году союзные Наполеону русские войска, а Швеция была тогда в орбите Англии, вошли в Финляндию и за двадцать дней заняли центральную и западную части страны, кроме крепости Свеаборг, которая держалась еще несколько месяцев, а потом адмирал Карл Улоф Крунстедт, герой Роченсальма, сдал ее без боя, не дождавшись помощи из Швеции. На то, чтобы установить контроль на Аландах, на севере и востоке ушло еще полгода, что впоследствии забылось, тогда как память о блицкриге в Уусимаа, Хяме, Эстерботнии и Сатакунте осталась и сыграла дурную службу советскому Генштабу в 1939-м. Между тем летом 1808 года против российской армии поднялось местное население и началась жестокая партизанская война. Группы крестьян и бежавших из плена финских солдат нападали на растянувшиеся линии российских войск, небольшие гарнизоны и транспорты. Если их ловили, то крестьянам выбривали полголовы, а солдат вешали перед церквями, так как деятельными организаторами восставших были лютеранские пасторы. Самое активное партизанское движение наблюдалось в Карелии: там появились два больших сплоченных отряда со своими знаками отличия в виде кокард из березовой коры. Они не пускали российские войска на север дальше Куопио.

С воспоминанием о сопротивлении российскому вторжению 1808 года в Финляндии ежедневно встречаются любители пива: на полках магазинов стоят рядами банки с портретами Юхана Августа Сандельса, который 27 октября у моста в Инденсальми занял позицию с двумя тысячами шведских солдат и сбросил в воду троекратно превосходившие его российские войска. Однако эта победа ничего уже не могла изменить, так как основные силы шведов были все-таки разбиты к ноябрю и начали отступать к Оулу, но вот память о ней и об эксцентричном Сандельсе превратилась в бренд в 1970-е, когда в современном Иисальми начали развивать пивоваренную промышленность.