Финляндская революция

Вообще расположенным в Сатакунта войскам давалось - пусть будет это сказано здесь прямо - очень мало сведений об общем положении в стране. После того, как Таммерфорс оказался осаждённым, сведения прекратились почти совершенно, так как телефонные провода были перерваны и сообщение вообще затруднено. Носились слухи о приходе немцев в Финляндию, но в то же время приходили известия, что это не немцы, а переодетые в немецкую форму белогвардейцы. Никаких достоверных оффициальных известий не давалось на этом фронте даже начальству Красной гвардии. Понятно поэтому, что приказ об эвакуации и отступлении вызвал большое замешательство как в войсках, таки среди начальства, когда этот приказ принялись осуществлять. Положение на фронте было хорошее, и у войск не было никаких сведений о том, как и с каким успехом сражались товарищи в других местах Финляндии. Когда таким образом начали осуществлять отступление, то среди войск возникло вскоре подозрение, что “руководители изменяют”… Поневоле, неохотно, со слезами на глазах было начато отступление, с постоянным подозрением в душе, что за отступлением скрывается какая-нибудь “сделка”. Отступление на войне является вообще одной из самых трудных задач, но из-за такого настроения войск оно становилось и того труднее.

Когда соответствующая подготовка у отступлению была сделана, то Уксила дал, выслушав до этого в Бьернеборге мнение членов штаба и более видных начальников, приказ об отступлении. Собрание постановило, насколько я помню, 13-ю голосами против 9, что приказа об отступлении необходимо слушаться. Прочие 9 членов собрания считали удачу отступления невозможною и думали, что окажут лучшую услугу отрядам Тойяла и прочих мест южной Финляндии, зарывшись в Бьернеборг и стянув к себе значительные силы белых. Приказ главного начальника Уксила всё же не зависел от той позиции, на которую встанет или не встанет собрание, как он и сообщил на собрании. Отступление было начато в Бьернеборге 11-го числа, так что 13-го город был совершенно оставлен красными. До этого уже отряды Або и Раумо оставили свои места. Теперь после случившегося причиною печального конца отступления стараются выставить то обстоятельство, что Бьернеборгские войска не исполнили достаточно быстро приказ об отступлении. Но это дело имеет и другую сторону. В приказе об отступлении требовалось уничтожение всего такого имущества, от которого белые могли получить пользу. ВЫ то же время было приказано, чтобы с собой были взяты все необходимые технические и проч. приспособления, а также хлебные запасы. Из них накопилась всё же такая масса товаров, что отступление оказалось в полной зависимости от движения обоза. Технические и прочие подобные материалы были оставлены всё же в пути позади, но зато хлеба и прочего продовольствия накопилось там больше. (Тогда и нижеподписавшийся заметил, что если бы всё то безграничное множество хлеба, которое было найдено в Сатакунта, было известно продовольственным комиссарам, то положение в Финляндии было бы в значительной степени другое, чем к которому мы привыкли. В одном лишь Гуйттизи было найдено хлеба на много миллионов). Обоз должен был двигаться по шоссе во время распутицы. В этом была одна из причин, задержавших движение. Кроме того враг следовал всё время за нашими отрядами по пятам. Приходилось задерживать его действия и защищать отступающие отряды. Приходилось считаться и с чисто военно-техническими причинами, имеющими местный характер, обстоятельствами. Неудивительно поэтому, что при таком стечении обстоятельств, и так как о положении, о действительном положении наших войск в других частях страны, мы имели и пкти лишь недостаточные и в большей части недостоверные и неправильные сведения, - что отступление произошло поэтому слишком поздно. Когда отряды провинции Сатакунта прибыли через Кокемяки и Гуйттизи в Пункалайтун и в Урьяла, то мы получили возможность вступить в более близкую связь с находящимися в Тойяла штабом северного фронта. Но тогда дела уже были в пло­хом состоянии. Для доказательства того, как плохо приходили известия, упомянем здесь, что наш штаб лишь прибыв в Пункалайтун 15-го апреля, узнал, что Гельсингфорс взят окончательно уже 13-го числа, т. е. в тот же день, когда наши отряды выступили из Бьернеборга.

Недостаток хлебных припасов у отрядов Красной гвардии вообще принудил нас везти всё множество хлеба, взятого нами в Сатакунта, на юг, а это отняло много времени. Части бьернеборгских отрадов были посланы, правда, на помощь наших отрядам в южной Финляндии уже из Лаутгакюля под руководством редак­тора Ф. Коскимена. Так же поступали и во всё время пути по мере того, как ши­рокий фронт сокращался.