Финская баня

Тот просто остолбенел, вскочил с дивана:

— Юхан, ты что? Не возьму! Я и так вам столько должен. Ни за что! — он замахал руками, словно отбиваясь от Юхана.

Юхан помрачнел, тоже встал с дивана, подумал и сказал:

— Если я тебе друг, ты возьмешь эти деньги, если нет — то нет.

Такого удара от Юхана Колотай не ожидал и сразу сдался.

— Ты мне друг, мой дорогой друг, но зачем эти деньги? Зачем?

— Если я тебе друг и ты мне друг — ты должен взять. Не спорь. Друзья познаются в беде. А у тебя беда. Я должен тебе помочь. Бери.

Колотай заплакал, бросился к Юхану, обнял за плечи и прижался лицом к его плечу. Давно он не плакал, а вот сегодня ему хотелось плакать. И так оно и произошло: он плачет, как… баба, на плече у своего друга, которому он ничем не может помочь, которому не может вернуть и десятой доли того, что получил от них, Хапайненов, от самого Юхана.

— Спасибо, брат, век тебя не забуду, — глухим голосом сказал Колотай. — И родителей твоих тоже, и братьев. Живите счастливо! И пусть никто не поработит ваш край, пусть он будет свободным всегда и вы вместе с ним. Вы достойны этого, я убедился еще раз сегодня, вот сейчас. Да поможет вам Бог!

Он вытер глаза, тряхнул головой, будто желая поставить там все на место, посмотрел на Юхана, который все держал банкноты в руке и протягивал их ему и, наконец, взял, шутя поплевал на них три раза и спрятал в карман своих ватников защитного цвета.

— Теперь я буду спать спокойно, — сказал Юхан, — и спасибо передам всем своим. Ты им понравился. И мне тоже как брат. Пусть и тебе Бог помогает.

Через окно возле двери они увидели, что к зданию направляется запахнутый в тулуп постовой.

— Это за мной, — ткнул себя пальцем в грудь Юхан. — Он дал мне на встречу с тобой пять минут. Тэрвэ!

И Юхан крепко обнял Колотая, похлопал его по плечам.

— Иди, Юхан, но заходи еще ко мне. Я здесь буду, хотя не знаю, как долго. Тэрвэ!

Они пожали друг другу руки. У Колотая снова на глаза навернулись слезы. Он закрыл дверь за Юханом и пошел в свой номер. Шел тяжело как старик, еле волочил ноги — так взволновал его визит Юхана, особенно эти его деньги, которые ему и самому нужны.

В комнате он снова упал на кровать, закрыл глаза, но успокоиться не мог: Юхан не выходил у него из головы. Опасность сблизила его с этим финским парнем, и теперь расставание для него было тяжелее, чем он думал. Будто что–то свое, родное увидел, почувствовал он в нем, что–то неуловимое их объединяло, не только опасность.

А ведь их хотели сделать врагами, чтобы они стреляли друг в друга… И если бы еще немного, они и стреляли бы… Однако же они стали друзьями вопреки этим всем… Хорошо, что Юхан оказался здесь, теперь уже война не достанет его, а вот Колотая еще как легко достанет. Сколько нужно времени, чтобы оформить его документы на выезд? Неделю, две, ну месяц. А за месяц ничего не изменится, война еще будет идти, и его, как обстрелянного солдата, бросят в бой еще раз, чтобы мог искупить свою вину за плен. Очень даже может так случиться. А может случиться еще и хуже: как человека, который сдался врагу в плен — сдался, можешь не оправдываться, ничего не докажешь! — тебя посадят за решетку, или отправят далеко–далеко, в Советском Союзе есть такие милые уголки, что мир тебе покажется не то что не раем, а хуже любого ада. И там ты будешь припухать неизвестно сколько лет, пока ударной работой в шахте не искупишь свой грех перед родиной. И она устами какого–нибудь начальника лагеря скажет тебе: твое счастье, что на твою голову не свалился камень, что ты не сломался и возвращаешься домой, чтобы укреплять страну и защищать ее от врагов. Если нужно будет, родина снова поставит тебя в армейские ряды, не забывая, однако, что в тяжкую минуту ты однажды струсил и поднял руки. Второй раз такое не может повториться.