Финская руна

Есть такая категория людей, которая нутром ощущает, что кому-то рядом плохо, просто чует душевную слабость, растерянность. И обязательно этим попытается воспользоваться на полную катушку. Потому что добрые люди с таким спектром ощущений либо черствеют, либо сходят преждевременно в могилу. Все остальные великолепно находят себя на ниве коммивояжеров и начальников. Викторов попал в оборот к гиперактивной профсоюзнице по имени Елена. Данная девушка, была, наверное чуть старше Славы, и, как большинство Елен, отличалась худобой и чересчур стройным и гибким станом. Для тридцать девятого года, с его упитанными секс-символами она выглядела несколько неконкурентоспособно. Судя по чуть нервному поведению, некоторой резкости жестов, и немного истеричным ноткам в высоком тоне голоса, девушка любила при случае с толком покомплексовать на эту тему, отрываясь на окружающих — ну как тут не ожесточишься сердцем, ведь кому охота считаться «облезлой оглоблей» среди рабочих красавиц «в теле».

Закон парных случаев и в этот раз отработал штатно — Викторов ухитрился за один день познакомится сразу с двумя очаровательными представительницами противоположного пола. И если первая увлекла своей податливостью и мягкостью, то вторая импонировала стервозным характером. Мужчины часто теряются на жизненных перекрестках, не зная что выбрать: уютное тепло и спокойную нежность или африканские страсти и итальянские скандалы. Казалось бы, выбор очевиден, но не тут то было: мужская логика в этом моменте дает ощутимый сбой. Видимо изначально, еще при проектировке мужской сущности кто-то серьезно накосячил с психокодом.

Викторов сделал девушке пару комплиментов, галантно открывал перед ней двери, под конец совсем уже обнаглев, заявил что от нее исходит чудесный запах. И природа взяла свое. Если Ленка при разговоре сначала прямо смотрела в глаза, как товарищ товарищу, то после этого флирта принялась их отводить и то и дело оправлять под косынкой невидимую ухажеру прическу. Инстинкты, призывающие нас к размножению, тут грубо и одиозно скажем — «к сексу!», действующие всегда подспудно, никто не отменял, это оказалось невозможным даже для потрясшей до свинячьего ужаса Запад всесильной идеологии. На беду Дон Жуана из будущего, развить успех ему не удалось. Профсоюзники не обитали здесь, а прибыли в общежитие с рабочим визитом для размещения наглядной агитации и помощи таким вот бедолагам-новичкам, как наш хронопопаданец, поэтому вариант «поход в гости» умер не родившись. В довершении, Слава под конец перестарался в своем флирте, и заработал строгий выговор за «буржуазные намеки» от светловолосой активистки.

Викторова подселили в комнату к трем молодым парням, по виду на несколько лет его младше. К счастью, никто пока не интересовался его принадлежностью к ВЛКСМ. Идеология, начиная с пионерии, продолжая комсомолом, затем компартией и далее в партийные выси — так или иначе, влияла на жизнь каждого человека в стране. По воздействию на общество, на его составную часть — отдельного человека, данная система была гораздо эффективнее средневековой церкви. В тридцать девятом она еще не достигла такого пика абсолютного могущества в отдельно взятой стране, как в восьмидесятые годы, но роль играла неоспоримо высокую. Поэтому попаданцу не надо было объяснять важность того, что против системы идти — себе дороже. Следовало мимикрировать и изворачиваться. Викторову еще предстояло как-то выкручиваться из всего этого. После вселения следующим на повестке встал вопрос о хлебе насущном. Тут уже помогли новые товарищи по комнате. Все эти талоны, очереди, иерархия мест в самой столовой — заставили погрузиться с головой в этот непростой вопрос, напрямую относящийся к адаптации и выживанию человека очутившегося в среде отличной от обыкновенных нашему уху, взгляду, нюху и вкусу «бизнес-ланчей» и «пати».