Финская руна

Для взыскательного стороннего наблюдателя покажется странным такой активный флирт попаданца. На самом деле Викторов занимался тем, что казалось ему обыкновенным, посреди всего окружающего сумасшествия. Сознание просто напросто блокировало панические мысли разума о полном несоответствии реальности внутренней сущности попаданца, и поэтому переключило внимание на самый важный вопрос для любого мужчины, игнорировать который весьма сложно — вопрос размножения. В силу этого кажущаяся адаптация на самом деле прошла не сознательно, а как бы фоном к несущей идее. Психика человеческая вынуждена прибегать к таким грязным трюкам, руководствуясь при этом высшим приоритетом — самосохранением целостности личности. Тем не менее, процесс вживания и мимикрии постоянно давал сбой — начальник, отловив наконец шатающегося где-то по заводоуправлению хронопопаданца, вставил ему конкретный ядреный пистон за его вопиющее тунеядство. Хорошего настроения это молодому фотографу не добавило.

Кировский завод считался самым крупным предприятием в машиностроительной сфере на всем Северо-Западе Советской Страны, и за день обойти все помещения с вдумчивой экскурсией считалось почти нереальной задачей. Поэтому нового фотографа целенаправленно повели в цеха, которые изготавливали детали для пушек. Там, между поддонами с деталями, показав рукой на стойку со стволами, сопровождающий Викторова инженер пояснил:

— Ф-22 УСВ. Грабинская пушка. Ее в результате «испытаний» приняли вместо нашей, которую сделал Маханов. Теперь мы по плану делаем чужую пушку. Причем лучше чем грабинцы, на совесть работаем, без нареканий — у них половина деталей идет обратно в мартен, а у нас почти все принимается с минимальными допусками! В войска именно нашу просят, на «их» поделки ругаются!

Слова «испытаний», «по плану» и «их» были произнесены в такой кисло-горькой интонации, что если бы Викторов не спросил, в чем тут дело, то его бы наверняка бы заподозрили в излишней осведомленности предмета, который знать скорее всего был не должен… Он и задал вопрос, о чем тут речь. Возведя очи долу, скорбящий в каждом слоге своей речи инженер патетически принялся декламировать грустным голосом не рифмованную сагу в прозе об истоках «грабинского ига»:

— Почти год назад, на подмосковном полигоне, в присутствии Воронова, главного инспектора артиллерии, мы и грабинцы выставили на испытания по четыре пушки. И мы проиграли благодаря хитрости грабинцев! — наверно примерно таким же тоном рассказывали русские князья о своем разгроме на Калке.

— И чем же чем плоха грабинская пушка? — изобразил полное непонимание Викторов. — Почему нашу, питерскую, зарубили? — мудро продемонстрировал вслед цеховую солидарность.

— Интриги. Грабин влез тогда, когда наша уже проходила испытания и должна была быть принята на вооружение. Но в последний момент тот сумел уговорить руководство «дать ему шанс» и отложить решение. А по технологии — пушки Маханова используют в работе оригинальные противооткатные устройства, в которых жидкость гидравлического тормоза отката непосредственно сообщается с воздухом накатника. Но при этой конструкции существует вероятность, что при смене режимов огня такая схема выйдет из строя. Это обстоятельство и использует наш главный конкурент. Имея мохнатую руку, он делает так, чтобы на испытаниях велся длительный огонь, полный расстрел боезапаса для наработки на отказ, со стволом на максимальном угле возвышения, а затем, по условиям испытаний, требуется резко опустить прицел, до минимального угла, и повторить серию выстрелов. Всего шесть сотен залпов на круг. В наших пушках противооткатные устройства выходят из строя довольно часто, при таком-то кульбите. Но даже дураку ясно, что в условиях боя, подобный перенос угла с максимального на минимальный, при такой интенсивности огня — вероятность почти равная нулю, это все равно что час обстреливать цель на пределе дальности, когда позиции батареи уже штурмует пехота противника. Однако против условий конкурса не попрешь.

— Так доработать разве не пробовали? — попытался решить сходу конструкторскую задачу хронопопаданец, разбирающийся в проблемах артиллерии как свинья в апельсинах.

— Пробовали. Но! То обслугу к орудию назначат негодную и неопытную, то коней запрягут таких тощих, что с места сдвинуть не могут. А в результате, наши пушки идут лесом. Тут Грендель еще постарался, финн этакий…

— Ничего не понимаю! — совершенно искренне заявил Слава. — Ведь если выдерживает конкурс, кроме того, что легче нашей, то в чем еще причина, кроме неопытных артиллеристов и происков финнов?

«Режущий правду-матку» подошел к стволу, лежащему в люльке специального поддона, подозвал жестом фотографа и указал на затвор.

— Вот, смотри, другое главное конструктивное отличие от нашего орудия: поджим. Когда снаряд досылают, этот механизм затем позволяет, после выстрела, принудительно экстрагировать деформированную гильзу.

— Такое количество брака среди снарядов? — протянул разочарованно Викторов. — Что закладывают прямо в конструкцию? А почему не шомполом выбивают?