Финский дом

Кота любители пива в тот вечер накормили так, что он потом сутки лежал за ящиками на спине, раздувшийся, как мохнатый арбуз, и стонал. И до того бывший заметной местной достопримечательностью кот стал настоящим героем городка и любимцем пивохлёбов.

А Инга сильно изменилась. Все её достоинства остались при ней, а недостатка своего она лишилась напрочь. Мало того, стоила ей закапризничать, что, честно скажем, случалось крайне редко, проводнику достаточно было сказать «Щас в сквер, к коту отведу!» и она тут же становилась паинькой.

– Это такая собака, – говорили о ней с тех пор в питомнике, – каких на свете не бывает! Ни единого недостатка у собаки. Она после смерти, дай ей бог здоровья, точно в рай попадет…

Глава II

Год 1956

На взлётную полосу грузно, словно осенний раскормленный гусь, шлёпнулся Ту-95, тяжко прокатившись по бетону, он застыл. Полковник Куликов повернулся к стоявшим за ним людям в штатском и генеральских мундирах:

– Ну вот, всё в порядке! Борт к несению объекта готов. Стоявшие улыбались. Никто из них не произнёс слова «супербомба», но все думали именно о ней. Потом эту бомбу будут называть и Царь-бомба, и «Кузькина мать», а через десятилетия она будет выставлена в зале Музея ядерного оружия. Сейчас, в эту минуту, их всех охватила гордость: к Царь-колоколу и Царь-пушке прибавили они современную славу СССР – Царь-бомбу…

Впрочем, несмотря на готовность носителя, до испытания дело на этот раз не дошло. Холодная война из ледяной стала чуть тёпленькой, Хрущёв засобирался в США и испытания отложили.

* * *

– Да-а-а, Москва – это вам не наша глушь, там культура… – после первой-второй рюмки разговор всегда заходил о столице. И начинал этот разговор старший брат. – Одна архитектура чего стоит! Я уж не говорю о театрах. Когда мы с Анастасией в прошлом году ездили в Сочи, на два дня специально задержались в Москве.

И старший брат долго и подробно рассказывал, какое незабываемое впечатление произвел на них с женой поход в Большой. А Анастасия качала в согласии головой и поддакивала.

Выпивали за Москву, за культуру… Потом и средний брат делился впечатлениями от поездки в столицу. У его супруги в Москве жила родня, и он и сам себя считал едва ли не столичным жителем, хотя и жил в городке почти безвыездно, а курорты полагал за баловство и пустую трату денег. Однако и он много интересного мог рассказать о культурной жизни Первопрестольной. И рассказывал…

Ну, вот просто как в сказке у них случилось: было у отца три сына – два брата умных, а третий – Алёшенька. Как-то не задалась судьба. У братьёв и образование, и жены интеллигентные – библиотекарша и бухгалтерша, а у Алёшеньки – простая швея. Да ещё куча детей. Да четыре класса образования. Но что интересно, праздники справлять благополучные братья предпочитали у него, у Алёшеньки. И мать, когда слегла, к старшим братьям не поехала, стала доживать у меньшого.

Да и то сказать, хоть братья и куда как богаче жили, а на столе у Алёшеньки пусто никогда не бывало. Вроде и не было ничего такого, что выставляли братьёвы жены, когда изредка праздновали у старших, – ни ветчины, ни вин дорогих; однако селедочка тщательно чищенная с луком, да картошечка разваристая, с маслицем топлёным толкушкой растоптанная, да огурчики-помидорчики женой заготовленные, да капустка тушёная с мясом, да квашенная хрусткая с яблочками мочёными – всё не магазинное, всё со своего огорода. А грузди собственноручно собранные в осенних пригородах, под рюмочку; а пироги под холодное молочко – горячие, пышные, невесомые во рту, да весомые в желудке… Братья ели да нахваливали: эх! Как бывалоча в родной деревне у маменьки…

Алёшенька любил такие застолья – и разговоры, и дружные песни, и гостей, а больше всего – родню. Он с удовольствием смотрел на братьев и тайно гордился и ими, и их благополучием, и культурой и умными разговорами про Москву.

Сам-то он в Москве бывал всего два раза. Последний – когда ему неожиданно выделили в профкоме путевку в Судак. Не Сочи, конечно, да ещё и в марте, а все ж таки. Тогда у него был почти полный день между поездами, и Москву он посмотрел хорошо. И в трамвае, и в метро покатался, и по улицам побродил, и на ВДНХ побывал, и на Красную площадь, естественно, съездил. Но чем тут похвастаешься. А первый раз и вовсе… Алёшенька вместе со всеми опрокинул рюмочку прозрачной и вдруг задумался. Да-а-а, тот раз не забудется Алёшеньке, наверное, никогда…