Финт хвостом

Даже не договорив, Нэнси бросилась на меня и со всей силы ударила по лицу. Я невольно отшатнулся назад, она ударила меня в подбородок, и принялась молотить кулачками по моей груди, пока я пытался поймать и удержать ее руки. Она пыталась что-то сказать, но не могла из-за душивших ее яростных рыданий. Внезапно она сделала шаг назад, замерла как вкопанная, глядя на меня, потом повернулась и быстро вышла из комнаты.

Ночь я провел на кушетке в гостиной, не в силах заснуть, слушая протяжные стоны и всхлипывания, доносящиеся из спальни. Может, это было эгоистично с моей стороны, но я не мог найти в себе силы пойти и успокоить ее. Мне пришлось бы лгать, чтобы заставить ее почувствовать себя лучше, так что в результате я не стал подходить к ней.

У меня было полно времени, чтобы написать открытку для Элис, но я никак не мог собраться с мыслями и вспомнить, что же я хотел сказать. Под утро я кое-как задремал и проснулся уже после того, как Нэнси ушла на работу.

Я ехал в центр города на встречу с Элис, чувствуя себя усталым и опустошенным. Я все еще не знал, где она живет, и не знал ее номер телефона, но всегда мог связаться с ней через курьерскую службу. Пока я не мог открыто стать частью ее жизни, меня это устраивало.

Я в деталях помню, как она выглядела, стоя на тротуаре в ожидании, пока я подъеду. На ней была длинная темная шерстяная юбка и толстый свитер в золотисто-каштановых тонах. Солнце подсвечивало ее волосы сзади, и, когда она улыбнулась мне, я почувствовал, что меня охватывают сомнения. У меня нет никакого права быть с ней, подумал я. У меня уже есть другой человек, а Элис слишком чудесна и восхитительна для меня. Но Элис обхватила меня руками, чмокнула в нос, и это ощущение прошло.

Я еще никогда не ехал по шоссе так медленно, как в тот день с Элис. Я заранее запасся кассетами с музыкой, которая нравилась нам обоим, но они так и остались лежать в бардачке. Нам просто не нужна была музыка. Я тихонько вел машину на шестидесяти милях в час, и мы то говорили, то сидели молча, изредка переглядываясь с улыбкой.

Дорога вела через холмы, и когда машина проехала первый поворот, мы с Элис одновременно ахнули. Склоны холма были усеяны цветущими маками, тихо кивающими под порывами ветра. Я повернулся к Элис и первый раз сказал, что люблю ее. Она долго смотрела на меня, так долго, что я вынужден был отвести взгляд и посмотреть на дорогу. Когда я снова взглянул на нее, она смотрела вперед, улыбаясь, а глаза ее блестели от непролитых слез.

Встреча с заказчиком заняла всего пятнадцать минут. Он, похоже, несколько удивился такой скорости, но меня это не слишком волновало. Остаток дня мы бродили по магазинчикам, рассматривали книги, остановились выпить пару чашек чая. Когда мы смеясь выходили из магазина пластинок, она обняла меня за талию, а через секунду я положил руку ей на плечи. Элис была высокого роста, но мне было удобно, и я не убрал руку.

Часам к пяти я почувствовал нарастающее беспокойство, и мы зашли еще в одно кафе, чтобы выпить чаю, и чтобы я мог позвонить домой. Элис осталась сидеть за столиком в ожидании нашего заказа, а я отошел в конец зала, где была телефонная будка. Я слушал гудки в трубке, заставляя себя успокоиться, повернувшись спиной к залу, чтобы сконцентрироваться на разговоре.

– Алло?

Я едва узнал ее голос. Сейчас Нэнси говорила, как до смерти перепуганная взвинченная старуха, которая не ожидала звонка. Я чуть было не бросил трубку, она уже поняла, кто звонит и немедленно разрыдалась.

Мне понадобилось минут двадцать, чтобы хоть немного успокоить ее. Она ушла с корпоративного мероприятия после полудня, сославшись на недомогание. Потом она зашла в супермаркет. Она съела два шоколадных торта, рулет с помадкой, пачку хлопьев, и три пачки печенья. Потом она пошла в ванную, вызвала рвоту и снова принялась есть. Мне кажется, ее вырвало по меньшей мере еще раз, но я не разобрал половину того, что она говорила. Она перебивала саму себя, принималась извиняться передо мной, и я уже не понимал, то ли она говорит о прошлой ночи, то ли о недоеденной упаковке желе.

Я был испуган и не обращал никакого внимания на то, что происходило в кафе, стараясь заставить Нэнси сконцентрироваться, чтобы ее хотя бы отдаленно можно было понять. Я никак не мог убедить ее, что не надо извиняться за прошлую ночь, и в результате просто сказал ей, что все в порядке. Она пообещала на какое-то время перестать есть и вместо этого посмотреть телевизор. Я сказал, что вернусь как можно скорее.

Я ничего не мог поделать. Я любил ее. Что я мог еще сделать в такой ситуации.

Когда монетки закончились, я попросил ее не волноваться и осторожно опустил трубку на рычажки. Постоял, глядя на деревянную стену будки перед собой. Постепенно я стал слышать шум ресторана за стеклянной стеной будки. Я повернулся и посмотрел на зал.

Элис сидела за столиком, глядя на проходящих мимо людей. Она выглядела такой красивой, такой сильной и была бесконечно далеко от меня.