Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)

========== Часть 1 ==========

Комментарий к Часть 1

Man eg careth? (синд.) – Что ты делаешь?

Manen edh si? (синд.) – Почему вы здесь?

Laldar (кв.) – Лалдар «смеющиеся эльдар», они же - нельяр, третий народ, от которого произошли синдар и тэлери

Aya (кв.) - Привет

Ost-Einior (синд.) - Главная Цитадель (Старшая Обитель)

Eruhini (кв.) - Дети Эру

Ainu (кв.) - здесь в значении “святой”, “ангел”.

Милость Владыки Арды, Манвэ Сулимо, и любовь его к первым детям Эру были так велики, что порой желание видеть всех перворожденных счастливыми перевешивало в его душе заветы Творца и любые, наложенные им самим, или другими Стихиями, запреты и ограничения, казавшиеся слишком жестокими по отношению к обожаемым квенди и эльдар.

Так, повинуясь скорее интуитивному стремлению к достижению гармонии и благоденствия хотя бы в пределах Благословенных Земель Амана, чем отцовским заветам, Манвэ, после окончания Войны Кольца, когда казалось, что все испытания, выпавшие на долю звездного народа, уже позади, принял решение — освободить своего избранного посланника, Финвэ, из чертогов Мандоссэ.

Бывший Нолдаран провел более восьми тысячелетий, томясь в бесконечном ожидании. За это время Финвэ, чья вера в свет была неколебима, не утратил надежды на то, что однажды его дух снова обретет телесную оболочку — роа, и он сможет вновь увидеть Тирион, просторы долин и степей Амана, раскинувшихся вокруг столицы нолдор, высящуюся на западе твердыню отвесных скал, чьи вершины всегда покрывает снег, и блистающую серебром в лучах Тельпериона гладь бескрайнего океана, простиравшегося на востоке. Он горячо и подолгу молил Валар и самого Эру Илуватара проявить снисхождение к его многочисленным внукам, которых самозабвенно обожал, и народу нолдор, за который чувствовал себя в ответе.

Все время, что Финвэ пребывал в чертогах ожидания, Манвэ мог наблюдать за ним, и всякий раз, обращая свой всепроникающий взор на феа Нолдарана, заставал того смиренно молящимся о благосклонности и милости к другим. Никогда, ни словом, ни даже мыслью, Финвэ не пожелал ничего для самого себя, и это служило для Владыки Арды очередным подтверждением идеи, в которой он утвердился, как только впервые увидел этого спокойного, мужественного и в высшей степени благородного квендэ.

Манвэ увидел тогда, прочитав его феа и разум, что будущий Нолдаран обладает самой прекрасной душой среди всех сородичей, а сердце его отзывчиво и щедро на любовь. Ему хотелось, чтобы Финвэ был счастлив, несмотря ни на что, и не хватало бесед с рассудительным, любознательным и быстро обучавшимся любым наукам Нолдараном.

Больше других Валар говоривший с Единым, Манвэ умел и слушать. Отец часто говорил с ним не с помощью голоса, но через образы и предчувствия. Движимый чувством уверенности в правильности принятого решения, которое для Манвэ являлось главным критерием и верным знаком того, что Эру одобряет его, он отдал Намо распоряжение выпустить Финвэ из своих холодных, пропитанных скорбью, чертогов.

***

Дуновение ветра. Воздух. Шум вокруг. Не разобрать, что за шум, но ничего не видно. Везде тьма, чернота. Вдох. Ощущение свежести и ветра на коже. Выдох.

Финвэ открыл глаза. Первым, что он увидел, были облака довольно густого дыма, окружавшие его со всех сторон. Он лежал на земле. Точнее, на ковре из листьев и мягкой травы. Ощущение холода в виде дрожи пронизывало ничем не прикрытое тело. Дул северный ветер. Финвэ приподнялся на локтях. Дым постепенно рассеивался, и это позволило ему, осмотревшись, понять, что он лежит посреди небольшой лесной поляны. Вокруг шелестели ветвями деревья. Небо было пасмурным, светло-серые облака клубились низко над поверхностью.

«Где я?» — стараясь сориентироваться и медленно поднимаясь на ноги, подумал Финвэ.

Ноги отказывались слушаться, как, впрочем, и руки. Даже дышать было непривычно. Кое-как, цепляясь за ветви деревьев, он смог пройти несколько десятков шагов. Финвэ трясло от царившего в лесу холода, но мысль о том, что он более не в чертогах ожидания, придавала решимости и сил.

К нему вернулись все давным-давно позабытые чувства и ощущения, которые избранник Валар не сразу был способен распознать. Вскоре, однако, он понял, что голоден и продрог. Блуждая по лесу, бывший Нолдаран думал о том, что никогда доселе ему не приходилось оказываться в подобном положении — заблудиться одному, не имея даже одежды, в незнакомом холодном лесу, продуваемом ветрами.

Конечно, когда в незапамятные времена, он с родней, братьями и сестрами жил в Эндоре, лес был для них всем — их любимым местом для прогулок, источником пищи и почти всех необходимых для жизни материалов и казался самим воплощением совершенства творений того, кто дал жизнь первым из них — Нерожденным, или Рожденным Единым.

Размышляя так, Финвэ прижался к крепкому, широкому стволу тысячелетнего дуба, находя в этом единении с деревом подобие успокоительного теплого объятия с миром Арды, которого он так долго был чужд.