Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)

Дева снова принялась кашлять и непроизвольно попыталась свернуться в клубок.

— Спи, малышка… — Финвэ осторожно погладил ее по не закрытому повязкой плечу. — Спи, маленькая Пташка, маленькая бесстрашная нолдиэ…

***

Весь жалкий остаток ночи Финвэ не сомкнул глаз, пребывая в плену самых противоречивых чувств, тревог, воспоминаний и будораживших сознание ярких видений, от которых за эти дни успел изрядно утомиться, а также мыслей о будущем, как сравнительно далеком, так и самом ближайшем.

Что ждет их с правнучкой завтра? — спрашивал он себя, напряженно вздыхая.

Удастся ли им с помощью Валар добраться до Альквалонде целыми и невредимыми? И почему все так, как оно есть здесь, в этих некогда безмятежных и счастливых землях, не впитавших ни капли крови?.. Первая кровь, что пролилась на благословенную землю Амана, текла в его венах…

— Высшим Силам угодно, — начал Атто, когда Финвэ вошел к нему в дом, — чтобы один из нашего народа отправился в далекую землю, где обитают Стихии. Ко мне приходил Алдарон и сказал об их решении: старшие сыновья трех народов отправятся с ним в тот благословенный край.

Финвэ слушал, затаив дыхание. Он испытывал перед Атто, который был прародителем их народа и его отцом, священный трепет наравне с тем, что чувствовал, когда они заговаривали о Высших Силах.

— Я поеду в далекий край? Когда? — спросил он полушепотом.

— Скоро, — отрезал Атто, — Сын Имина тоже едет, как и старший сын Энеля, с которым ты водишь дружбу.

Сердце забилось часто-часто в груди Финвэ. Он сказал:

— Я покоряюсь воле Стихий и твоей, Атто…

Он думал о том, что скоро сможет отправиться в далекую землю вместе с дорогим другом. Что могло быть замечательнее и чудеснее путешествия в неизведанную благословенную землю Стихий в компании Эльвэ?

Уже на следующее утро отец отвел его на широкую поляну посреди чащи, где было место встречи трех первых квенди, сотворенных Илуватаром. В тот раз Имин привел с собой своего первенца — Ингвэ, Атто пришел со своим старшим сыном — Финвэ, а Энель появился на поляне в сопровождении первого из своих отпрысков — Эльвэ. Вскоре посреди поляны, словно из воздуха, соткалась сияющая теплым желтовато-зеленым светом фигура Оромэ.

Он внимательно осмотрел троих юношей, найдя их годными для предстоящего путешествия, и протрубил в свой огромных размеров охотничий рог. Откуда ни возьмись на поляну выбежали прямо из лесной чащи четыре прекрасных лошади.

Одна из них была чуть не вдвое больше трех остальных. То был Нахар, конь Алдарона, остальные три белоснежных скакуна предназначались троим квенди — избранникам Валар.

— Да будет так! — загремел над поляной голос Оромэ, — Эти трое увидят нашу землю, ее красу и богатства, а вернувшись сюда, убедят остальных последовать за ними.

И они отправились в путь к великому океану. Дорога совсем не тяготила их. Все трое воспринимали лежавший впереди путь и как великую честь, и одновременно, как величайшее приключение. В пути Оромэ обучал их неизвестным прежде приемам охоты и обращению с подаренным им охотничьими ножами в роскошных ножнах, называл на своем языке названия новых, невиданных прежде растений и деревьев, рассказывал о других Стихиях и о земле, куда они направлялись.

Когда они прибыли к берегу океана, свершилось настоящее чудо. С небес к ним спустились огромных размеров горделивые птицы, которым предстояло перенести всех четверых через великое море. Оромэ подробно рассказал Финвэ, как держаться на спине такой птицы, и сам, вместе с Ингвэ, взобрался на спину другой, предоставив им с Эльвэ лететь вдвоем на спине крылатого слуги Стихий.

Они сидели, крепко обнявшись, и у обоих то и дело перехватывало дыхание от ощущения огромной высоты, на которой они пересекали необъятный океан. У друзей дух захватывало от переживаемого счастья — они вдвоем летят на огромной птице навстречу благословенной земле и Высшим Силам, что пожелали сделать их своими избранниками.

— Смотри, смотри! — кричал восторженно Эльвэ, запрокинув голову, глядя в небо, — Небеса так близко, кажется можно дотянуться рукой!

Ветер развивал его длинные серебряные волосы, а царивший на высоте холод румянил обычно бледные щеки. Лазурь отражалась в его ставших прозрачно-голубыми с синим оттенком радужках, густые черные ресницы слипались от слез, выдуваемых сильным ветром, улыбка не сходила с пригожего лица. Он казался Финвэ необычайно прекрасным в тот момент и потому он крепче прижимал к себе бесценного друга, кутая, чтобы не замерз, в подаренный им драгоценный плащ.