Финвэ. Влюбленное сердце (СИ)

При виде ее страданий, сердце в груди Финвэ щемило от болезненной нежности. Когда, пройдя почти без остановок зачарованный лес, навсегда отнявший у него Эльвэ, татьяр остановились лагерем у его кромки, перед простиравшейся впереди безжизненной равниной, Финвэ пожелал, чтобы во время часа отдыха Мириэль делила ложе с ним.

Бережно, словно ребенка, он укутывал ее в покрывала, согревая своим теплом, прижимал к себе, оглаживал волосы, стараясь успокоить своим присутствием.

— Я здесь, жизнь моя, — шептал он в ее маленькое заостренное ухо, — Я с тобой. И мы вечно будем вместе. Теперь все тревоги позади, поверь мне. Все страшное осталось в прошлом, Мириэль.

Она беспокойно завозилась, услышав его слова, забилась в рыданиях, которым он не знал объяснения.

— Нет, — прошептала в ответ Сериндэ, — Я чувствую, что нам не будет счастья, возлюбленный господин мой.

— Что ты говоришь? — встревоженный Финвэ сжал ее в объятиях.

— Я видела его в тот час, когда ты ушел искать пропавших, — быстро шептала она, — Он был словно белая тень. Я спала в твоем шатре и плохо различила его, когда он неслышно подошел совсем близко. Он стоял без движения надо мной, пока я думала, что мне снится сон, и вдруг достал из-за спины кинжал, блеснувший в свете звезд, и занес его у меня над головой, — она схватила Финвэ за плечи, утыкаясь лицом в рубаху на его груди.

— Кого? Кого ты видела, жизнь моя? — силясь унять колотившую ее дрожь, спросил Финвэ, у которого мороз прошел по коже от услышанных слов.

— Я лишь на миг разглядела его лицо, когда он приблизил его к моему, будто тоже хотел рассмотреть лучше, — всхлипывая, говорила Мириэль. — Ты не поверишь, если я скажу это, но это была я сама… — она подняла на него заплаканные глаза. — Это было мое лицо, только искаженное ненавистью… Это был знак — нам не быть вместе, господин мой… Белая тень, я боюсь, что не переживу, если увижу ее снова, если она снова придет ко мне…

— Нет, нет, моя госпожа, — Финвэ поднес ее ладони к губам, — Не бойся ничего. Обещаю тебе, что всегда буду рядом. Никто не посмеет приблизиться к тебе без моего дозволения. Она не придет, слышишь? Больше не придет никогда…

Уже изрядно уставшие после долгого горного перехода, лошади шли неохотно. Копыта то и дело проваливались в глубокий снег.

По пути к дому Фаниэль им встретилось несколько сияющих совершенной красой ваниарских лиц, но широкие улицы этим утром все же отстаивались в большинстве своем пустынными. Спустя непродолжительное время, они наконец добрались, после того, как пересекли город в направлении с востока на запад, до белоснежного громадного дома. Дом Энларо действительно отличался от всех остальных не только алым цветом крыши, но и широкими окнами, больше напоминая летнюю виллу в пригороде Тириона, нежели жилище горцев, каковыми были златоволосые квенди Валмара.

Оказавшись перед крыльцом, Финвэ в отчаянии вновь мысленно воззвал к Валар, моля их о помощи. Предстояло вторгнуться в чужое жилище, пусть это и был дом его дочери и внуков.

— Как же мы попадем внутрь? — поинтересовался Кано. — И можем ли мы быть уверенны, что твой отец не был заранее предупрежден о нашем прибытии?

— Нельзя быть таким подозрительным, дорогой кузен, — ухмыльнулась Мелевен и спешилась.

Она медленно, почти крадучись, подошла к входной двери главного входа.

— Здесь могут быть ловушки, — пояснила нолдиэ, — на случай, если появятся нежданные гости.

Рывком дернув дверную ручку, Мелевен тихо засмеялась и махнула рукой сыновьям Финвэ, приглашая их войти в дом.

— Главное — знать верный код на замке, — подмигнула она Питьо.

Послышался металлический скрип и потрескивание. Дверь медленно отворилась сама. Дева кивком головы пригласила своих спутников проследовать за ней внутрь отцовского жилища.

— Если хотите, можете даже обыскать здесь все. Моей семье не нужны лишние подозрения, — говорила Мелевен, озираясь посреди приемной.

— Тельо и Питьо, вы с Курво идите наверх, — привычно командовал Нельо, недоверчиво поглядывая в сторону упавшей в кресло кузины. — Остальные займитесь кухней и всем первым этажом. Я пойду, осмотрюсь в прихожей, — и он вернулся ко входной двери.

— Только осторожно, не разбейте мамину любимую посуду, — наигранно вскинув брови, предупредила Мелевен. — Среди ее барахла было две-три очень милых вазы.

Майтимо только тихо фыркнул и поспешил вперед по широкому коридору, хорошо освещенному падавшим из больших окон солнечным светом.

— Эх, а нам пока придется подождать, — с хитрой полуулыбкой взглянув на Финвэ, молвила его внучка. — Угостить изысканными лакомствами не могу, зато поддержать беседу мне вполне по силам, дорогой дедушка.

Финвэ только покачал головой в ответ. Все его думы были обращены к Мириэли. Он не был в состоянии обращать внимание на глупые выходки заносчивой внучки.

То и дело слышались возмущенные выкрики сыновей Феанора, которые Мелевен не переставала комментировать колкостями.

— Постарайтесь поосторожнее, хорошо? Еще не хватало вынудить отца вновь ремонтировать дом после вашего визита вежливости!