Фиолетовые миры. Звездное

Он откусил жадно и практически сразу поперхнулся. Оитисей завопил и поспешил на выход из сада: ему опасно было оставаться на земле, когда происходит волшебство поедания хрусталя.

Слез лилось много; уровень воды в саду стремительно поднимался. Оитисей отступал медленно, по пояс в воде; он уже не видел рыдающего и умирающего Шистокли, но знал, что животные освобождаются и пустятся в погоню за богом.

Лев вырос из хрустального семени, стал рваться к Оитисею по воде, змея и мышь устремились в том же направлении. Орел взмыл быстрее всех, догнал старика и клюнул его в затылок. Старец упал в воду. Сверху, на его теле легли змей, лев и мышь и не давали ему всплыть. Старец захлебнулся и умер.

Утром, когда слезы впитались в почву, а солнце высушило затопленный сад Шистокли, Мана вновь пришла.

Она нашла зверей. Все четверо спали на трупе заведующего мировым порядком. Мана вновь заключила зверей в шар.

И подошла к телу Шистокли, раздвинула его челюсть, залезла рукой внутрь горла и выковыряла оттуда осколки хрусталя. Подула Шистокли прямо в рот, и молодой шаман ожил.

– Поздравляю, ты стал богом пустынь Тирескало. Какие будут указания?

Молодой человек отдышался, поднялся на ноги и ответил:

– Я освобождаю род шаманов от бремени хрустального шара, а тебя от необходимости следить за сбежавшими зверями. Отныне лев станет огнем, орел – воздухом, змея – водой, а мышь – землей. И никто не будет хранить их существование.

Всемогущие боги

Комната бога Инруни находилась в храме Шишкиф, состоящего из цепи семи горных вершин. Подниматься туда было легче легкого, в отличие от других скал. Дышалось легко на любой высоте, и ступени были удобные, с перилами.

Струк шел с сестрой Зилой, она придерживала его за больной бок. Шаг за шагом, тринадцать недель, и они добрались до вершины.

Комната была замурована и каждый раз нужно было долбить молотом во врата, чтобы их открыли.

На сей раз открыл Рой.

– Вот черт, уходим, – Струк попытался развернуться вместе с сестрой. Шепча как помешанный «не тот, не тот».

– Отчего же не тот, батенька, – бог Рой пошире раскрыл двери и на Струка упал небесный свет, размазав тень до самого выхода из башни.

– Да потому что насоветуешь опять.

– Я ведь был прав в прошлый раз, так? – улыбнулся Рой, полностью уверенный в себе.

– Нет, не был. Мы шли тринадцать недель, а ты сказал три. Запасы кончились еще в начале путешествия. Мы голодали.

Рой сел в позу лотоса в свое исходное место у стены молеб народа Умбрае.

– Голод – это только начало путешествия. А заметили ли вы, как раскрылись ваши потенциалы, когда вы голодали?

– Ничего мы не заметили, где твой брат?

– Чой? Вы же знаете мы приходим по очереди. Струк знал, что Рой сейчас ответит неверно, но опять ошибся и впустую задал свои вопросы.

– Он будет в следующий раз, через восемь недель, – Рой улыбался, блаженно прикрыв веки, зрачки под ними шевелились, взбудораженные.

Зила приобняла брата и натянула ослабевший бинт на плечо.

– У Струка рана, он может умереть, если мы не поговорим с Чоем.

– Я сказал вам, он будет вместо меня через восемь недель. Нет, – пропел он, – Здесь нельзя ночевать, ваши души украдут, если так поступите, вам придется идти обратно во врата Хинзу, что открывают вход в горную цепь и ждать там.

– Но туда идти тринадцать недель, пока мы дойдем, ты снова сменишь Чоя, – сквозь стиснутые губы прошипел Струк.

– Ох, бывает, его смена наступает каждую седьмую седьмицу, вы уж посчитайте какой это день.

– Я знал, что это проклятая затея – идти за помощью к богам.

– Давай переночуем, – шепотом предложила Зила, сутулясь, чтобы ее не расслышали.

– Ты слышала о душах.

– Да, я думаю, это бред, – сказала она, ведь он всегда ошибается.

– Малышка, он бывает прав каждый восьмисотый раз, один бог знает, на какой раз придется этот случай.

Рой улыбался у себя на каменном подиуме, слушая их перешептывания.

– Если вы рискуете жизнями, и вам без разницы, ночуйте в моей опочивальне, там демоны нападают каждый пятый день.

– Начиная откуда?

– Я не считал.

– О боже.

Струк и Зила двинулись в сторону выхода.

– Моя нога, – простонал Струк, прихрамывая. Восемь лет назад он ее повредил в битве за Карнагаст и полководец с вражеской стороны насыпал на нож яду, который убивает крайне медленно, но стремится к своей цели – умертвить. Струку осталось около полугода.

– Твой брат бы все решил, – только и сказал Струк, сам, стеная от боли, захлопнул врата и замуровал их своим злым словом.

Улыбка сползла с уст Роя, он наклонился к ногам и сделал несколько вдохов-выдохов.

– Я сделал все что мог.

Рой вдохнул полную грудь воздуха и пошел в свою почивальню.

Там спал Чой.

– Чой просыпайся!

Но Чой не проснулся, его час не пришел.

Через восемь месяцев он таки добудился до брата, и оказался прав, ошибившись на один день!

– Чой, ты проснулся, какая радость, один великий воин снискал твоей благодати…

– Я знаю, – суровая фигура Чоя поднялась над постелью, – Он успеет прийти.