Фиолетовый гном

Еще недавно, неделю назад, он был далеко отсюда, еще стоит перед глазами удивительно сочная, изумрудно-карамельная зелень Шотландских гор, а сейчас вот сидит на деревянной скамейке под яблонями и наслаждается мягкой прохладой подмосковного вечера. Все-таки шарик маленький, а мы – большие…

Потом его благостные мысли прервал Жека, который потребовал еще пива с доставкой к месту испражнения.

– За доставку наценка?

– Непременно!

– А за ассенизационные условия труда? – ехидничал Серега.

– Чтоб ты сдох, ирод!

– Скажи еще – чтоб тебя понос прохватил!

– Не скажу, не стоит, врагу не пожелаешь такого…

Содержательный у них получался вечер, усмехался Серега. Жека никак не мог вылезти из сортира, Серега ему только пиво подтаскивал. Может, это и называется – куй железо не отходя от кассы, вслух предположил Серега. Жека стенал в ответ.

Странный, в общем, способ лечения кишечных расстройств, умом не понять, нечего даже пытаться. Каждая новая бутылка вызывала в будке очередные бравурно-революционные залпы, слышал Серега. Но Жека стойко держал оборону над ямой.

Потом Серега сообразил, отверг очередную пивную заявку и просунул внутрь недопитую бутылку виски. Мол, хватит с тебя дрожжей, пора продезинфицировать. Ехидно сообщил внутрь, что закуска выдается только при выходе, жалко переводить харчи на прямую кишку. Для укрепления морального духа болезного контингента поведал, что не все случаи дизентерии заканчиваются летальным исходом, бывает, некоторые и выживают.

Жека мычал, пыхтел и охал в сумрачной глубине будки. Но виски тоже назад не вернулось.

Помогло. Или просто кончились запасы кишечника, соизволил все-таки выйти. Выплывают, значит, расписные, случается иногда, прокомментировал Серега. «А ты похудел, мил друг, осунулся как-то, побледнел, с чего бы это? Уж не хвораешь ли?» – глумился он. К тому времени Серега уже изрядно хватил виски.

Жека, как сам сообщил, не просыхал уже трое суток. Вот и разобрало.

– Ну, здорово! – проявил вежливость Малышев.

– Здоровее видали! – заметил Серега вполне резонно.

– Руку не подаю, пойду для начала руки помою…

– Да уж, пожалуйста, будьте любезны помыть! Для начала…

Скоро они занялись шашлыком. Разожгли мангал с готовыми магазинными углями. Еще пили, конечно.

Странный у них получался вечер. После шашлыков они жгли костер прямо в мангале и долго сидели во влажной ночной темноте, смотрели на огонь и периодически прикуривали от головешек.

Они много выпили. Алкоголь делал мир мягким, уютным и маленьким. Затуманенное сознание легко танцевало и кружилось в этом крошечном мире, привольно скользя по бесконечности, как по льду…

Все-таки в беспробудном пьянстве есть своя неповторимая прелесть, соглашались оба. Как в желтолистом увядании осени – своя красота.

Жека вдруг воспрял и горячо рассказал ему, что он все понял. Что все? Все! Прямо здесь, на даче, три дня керосинил и без перерыва все понимал.

– Понимаешь, Серега? Понял! Да и что здесь непонятного, все просто, как табуретка. Обманули нас, Серега, по полной программе, обули, как лохов на вокзале. Кто – неважно, какая разница. Может, мы сами себя обманули…

– Конкретнее? Конечно! Человек создан для счастья, а рядом – закалялась сталь, и, значит, жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно и нестерпимо обидно… Наслушались дешевых сентенций с розовых лет, вот и возомнили себя обреченными на гениальность. Все пыжимся, все доказываем и ничего никому доказать не можем. Даже себе, себя обмануть несложно, но все равно требует определенных усилий… Понимаешь?

Серега подумал, что совсем недолго считал себя гением, на большее не хватило самоуверенности. Это Жека до сих пор сатанеет от застарелых комплексов несовершенного, мелькнуло у него.

– А как хорошо все-таки не быть гением! – продолжал распинаться тот. – Кто бы знал, какой это кайф? Облегчение души и именины сердца…

– Облегчение? Слышал, видел, только что лицезрел в полном натурализме…

– Пошел ты! Не о том говоришь… Понимаешь, Серега? Ни хрена ты не понимаешь! Жрать, пить, трахаться, копить бабки, смотреть телевизор по вечерам, спать ночами и чувствовать, что ты ничего никому не должен! Ни ты, ни тебе! Облегчение. Просыпаешься – и облегчение. Засыпаешь – вообще, как пух. И ничего не надо писать, понимаешь, Серега? Только заметки в текущий номер газеты, за которые раз в месяц платят реальные бабки! Просто надо жить, понятно и просто! Делать карьеру, копить бабки, любить жену, когда шлюхи идут в отказ…

Несло Жеку, откровенно несло. В обоих смыслах – как в физическом, так и в интеллектуальном. Четвертый день запоя все-таки плюс желудочно кишечные приключения, тут святой взбесится, понимал Серега.

– Это ты, мил друг, от поноса так просветлел? – осведомился он.

За что был немедленно и грязно обруган. Потом Жека окончательно разгорячился, хлебнул еще виски, сбегал в дом и притащил четыре толстые канцелярские папки с веревочными завязками. Торжественно водрузил их на огонь.

– Что это?

– Рукописи, черновики и наброски. Те самые, которые не горят.