Фиолетовый снег

Весенние месяцы выглядели более-менее прилично: мелкие пацанята из шестого класса в курточках, брючках и ботиночках. Зато летние поражали воображение истинным разнообразием: июнь – девятиклассник Федюнин, был выряжен в резиновые сапоги, маскировочные штаны и такую же куртку. На его голове красовалась прорезиненная рыбацкая кепка родом из восьмидесятых годов прошлого столетия. Наверняка, втихую реквизировал дедовский раритет. Но почему-то вместо удочки в его руках была тяпка. Учительницы с последних рядов тихо захихикали. Похоже, вспомнилось что-то до боли в пояснице знакомое? Июль. Да, Вова Селиванов был очень красивым мальчиком. В пляжных шлепках, рубахе-гавайке и шортах, продолжением которых являлись стройные, слегка волосатые ноги, он сразил наповал всех девочек от восьмого класса и старше. А когда, растянув губы в улыбке и, постреливая в публику глазами, он прикусил заушничек от дымчатых солнечных очков, и призывно взмахнул длинными черными ресницами, я услышала отчетливый скрип стульев, по которым ерзали девочки, силясь разглядеть образчик подростковой привлекательности. Августом был восьмиклассник Коля Савоськин, двумя руками прижимающий к животу корзину с одинокой поганкой, которую позаимствовали из кабинета ботаники. Остальные муляжи растащили на сувениры еще задолго до этого. На поганку почему-то не польстился никто. Сентябрем оказалась девочка Таня Морозова. В руках у нее были тощие сухие колоски, выдранные из гербария в том же кабинете. «Год неурожайный?» – Раздался комментарий из задних рядов. – «Отощала, бедная!» Теперь хохот слышался отовсюду. Таня обвела партер оценивающим взглядом. Приглядевшись к полному восьмикласснику, она расплылась в улыбке. Тот покраснел и заозирался по сторонам.

– Колобок, колобок! – Пропела Таня. – Иди ко мне сладенький… я тебя съем!

Открыв рот, она медленно облизала губы. Бедный парень спрятал лицо за чьей-то спиной. Дети держались за щеки, стонали и сползали со стульев.

Октябрем и ноябрем были братья-близнецы Волошины из 6-А. Оба были краснощекими, упитанными мальчиками с искрой в глазах и статусом первых шалопаев на все шестые классы. Один из них держал зонтик над головой, второй был в плаще. Повернувшись лицом к зрителям, он демонстративно откинул полу. И все увидели длинный светящийся меч, висевший на его бедре.

– Это из какой же сказки? – Изумилась завуч, сидящая рядом со мной. – На Добрыню Никитича не похож. На Илью Муромца – тем более!

– Ну да. – Согласилась я. – Тот был спецом по булавам. Время от времени кидал их в зенит. А разбойники засекали время и восхищались его силой. Но, возможно, это – Дарт Вейдер из Звездных войн? – Ткнула я пальцем в небо достаточно громко. Народ опять заржал.

Декабрь громко стукнул посохом по сцене. Разогретая публика сразу отозвалась:

– Пол не продырявь, провалишься!

Тищенко нахмурил длинные ватные брови и громко сказал:

– Гори-гори ясно, чтобы не погасло!

– Пожарных вызвать? – Отозвался зал.

– Глянь на небо, птички летят, колокольчики звенят! – Продолжил он.

– В костре – конопля! – Авторитетно заявил мальчишеский голос в середине рядов.

– Уже пробовал? – Не выдержали нервы Тищенко. – Поймаю, уши надеру!

Тут на сцену выкатилась падчерица-Мартынова на лыжах и с корзиной. Слезы и сопли теперь вытирали все.

– Ой, мальчики! – Расплылась она в улыбке.

– Почто не сидится дома девице? Почто гуляешь одна по лесу, красавица? – Спросил Декабрь.

– Так, это… Мачеха за цветами послала. Ищу теплицы или лето. Иду, иду, а Голландии все нету!

Зал хрюкал.

– А зачем тебе, девица, Амстердам? Посмотри, какие у нас хлопцы горячие!

– Ой, а этот, – она палкой ткнула в сторону Июля, – уже бледненький и холодный!

– Да… не подумал, срываясь с Пхукета, жары что тропической здесь уже нету! – Кокетливо улыбнулся Вова Селиванов. Девочки-поклонницы застонали. Но Декабрь махнул варежкой и дунул. Ветреный Июль, трепеща замерзшими крылышками, тут же отправился чартером обратно в Тайланд. То есть, за кулисы. Стоны стали разочарованными.

– А помогите мне, братцы месяцы и сестрица! – Возопила тем временем падчерица. – Где эта Голландия, Бог ее знает, а цветочки-то нужны уже сегодня! Не бросьте горькую сиротинушку! Сама-то я местная, каждый день в огороде… А зимой подснежники там не растут!

– Неужели смотрела? – Поинтересовался Февраль.

– Обижаешь, начальник. Весь снег перекопала, да к соседке и выбросила. Нету там ничего.

– Ну что, братья, поможем сироте? – Спросил Декабрь.

– Поможем! – Заорал зал. – По пятьдесят рублей скинемся!

Декабрь отдал посох Апрелю, тот стукнул им по сцене и начал говорить:

– По полям бегут ручьи, на дорогах лужи. Скоро выйдут муравьи после зимней стужи. Пробирается медведь сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, и расцвел подснежник!

Из-за кулис вылетел ученик 9-А Гоги Иванидзе в пальто и с чемоданом.

– Ау! Люди!

Увидев Братцев-месяцев и падчерицу на лыжах, он, подпрыгивая, рванул к ним.

– Ай, вах! Любые дэньги дам, в аэропорт подбросьте! Моя машин сломался, я сам в сугробе потэрялся!

– А скажи-ка, добрый молодец, зачем тебе в аэропорт?