Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

Избрал из прославленных тех удальцов
Разящих мечом тридцать тысяч бойцов.
Помчалась, дождавшись полуночи, рать,
Не дав барабанам и трубам звучать.
К дружине иранской уж близок Пиран;
Фарсангах в семи — неприятельский стан.
Сначала бойцы к табунам понеслись,
Что вольно в долинах Турана паслись.
Немало они увели скакунов.
¹³⁷⁷⁰ Был жребий иранцев безмерно суров —
У них неприятелем отнят успех.
Сразив пастухов и табунщиков всех,
Дружина к стоянке иранских мужей
В ночи устремляется, тучи грозней.
А в стане — звон чаш в многолюдном кругу;
К пирующим долго ль подкрасться врагу?
Хмельные, сидят, кушаки распустив,
Лишь трезвы Гудерз и воинственный Гив.
Клич грозный услышав и грохот секир,
¹³⁷⁸⁰ Гив тотчас покинул ликующий пир,
У входа нашел боевого коня,
Осёдлан скакун и на месте броня.
Воитель, отвагой исполнясь, как лев,
Доспехи царя Сиавуша надев,
Сурово себя укорять принялся
За то, что покою и сну предался.
Воскликнул он: «Что это нынче со мной?
Как мог я забыться порою ночной!»
Стремительно витязь вскочил на коня,
¹³⁷⁹⁰ Помчался, его что есть мочи гоня.
Пыль ратная тучей клубилась, но вмиг
Он ставки вождя среди мрака достиг.
«Встань! — молвит, — узнай о набеге ночном!
Все шахское войско оковано сном».
Затем с бычьеглавой своей булавой
Помчался в отцовский шатёр боевой.
Объехал весь стан, от бойца до вождя,
Всех трезвых в пути торопливо будя.
Бижена сурово корил: «Воевать
¹³⁸⁰⁰ Сюда мы пришли иль вино распивать?»
Вкруг войска смыкается недругов цепь,
Гул, выкрики, грохот наполнили степь.
Хмельным головам не понять нипочём:
Откуда вдруг хлынули стрелы дождём?
Под ними земля холодна, а мечи[500]
Над ними — как будто огонь горячи.
Вот солнце над Львом, целый мир осветив,
Всплывает. Взглянул опечаленный Гив
И павших иранцев увидел ряды.
¹³⁸¹⁰ Погасло сиянье счастливой звезды.
Гудерз оглянулся, душой омрачась:
Все больше и больше врагов, что ни час.
Иранцев лишь горсть, а навстречу, крича,
Не войско идёт — муравьи, саранча.
Глядит предводитель: в дружине своей
Не видит воинственных богатырей.
Изорваны стяги, повержен кимвал,
А лица воителей — словно сандал.
Отцы без сынов и сыны без отцов.
¹³⁸²⁰ Смешались, редеют ряды храбрецов.
Таков он, сей быстро вертящийся свод:[501]
То нежит, то сердце кручиною рвёт.
Пришлось поневоле в смятенье бежать,
Стан бросив, спасая разбитую рать.
Где строй и литавры, и кладь, и обоз?
Всё войско, что ветхая ткань, расползлось,
Утка и основы лишилось. И тут
Пришлось воротиться к реке Касеруд.
Туранские всадники, вслед устремясь,
¹³⁸³⁰ За Тусом несутся, грозя и глумясь.
И сзади по меди шеломов и лат
Удары булав, словно ливень, стучат.
Ирана бойцы, изнемогши в борьбе,
Убежищем гору избрали себе.
Печален и труден был путь беглецов,
Покинули силы коней и бойцов.
Измучены битвой и долгим путём,
Спасительных склонов достигли потом.
Уж Тусу туранская рать не страшна:
¹³⁸⁴⁰ Защитою стала бойцам крутизна.
Тут каждый утраты считать принялся,
И стоны мужей потрясли небеса.
Нет счёта убитым, а кто не убит —
Израненный, весь в перевязках, лежит.
Нет княжеской ставки, престола, венца,
В живых — ни коня, на ногах — ни бойца,
Безлюдье и глушь. Обессилена рать,
И некому раненым помощь подать.
Сын плачет, скорбя по отцу своему,
¹³⁸⁵⁰ И раненых муки жгут сердце ему.
От века обычай таков на земле:[502]
Ты — рока игрушка. В таинственной мгле
Всевластного лик неизменно сокрыт,
Он грозно карает и щедро дарит.
Стяжаньем одним поглощённый весь век,
Постигнешь ли суть бытия, человек?
Подумай, на что ты судьбой обречён:
Из ветра родишься, — и в прах обращён...
Дружины две трети в бою полегли,
¹³⁸⁶⁰ В борьбе уцелевшие — занемогли.
Страдают, и некому их исцелить,
Удел их — лишь слёзы кровавые лить.
Вождь рати с тоски помутился в уме,
Рассудок его заблудился во тьме.
Гудерз обездолен: на старости лет
Ни сына, ни внука, ни родичей нет...
В печали мужи вкруг него собрались,
Пути к избавленью искать принялись.
И вот на вершине боец водворён,
¹³⁸⁷⁰ Чтоб зорко следил за противником он.
И бодрствуя ходят дозоры везде,
Надеясь помочь несказанной беде.
Гудерз одному из иранских мужей
В дорогу велел собираться скорей,
Достигнув Ирана, царю рассказать
Про всё, что творил возглавляющий рать;
Об их пораженье в кровавой войне,
О доле их злой на чужой стороне.