Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

Вернулось к владыке туранской земли
Разбитое войско в крови и в пыли.
Царь слышит известие: сын молодой
Погублен безвременно злою бедой.
«Повешен, — звучат роковые слова, —
⁸⁸⁹⁰

Отрублена, брошена в прах голова.На мщенье за смерть Сиавуша-царя
Встает весь Иран, жаждой брани горя».
И рухнул во прах властелина венец,
Сражённый печалью рыдает отец.
Прах сыплет на голову, сына зовёт,
В тоске на себе одеяния рвёт,
Взывает: «О витязь, о вождь, о мудрец,
О славный владыка, о юный храбрец!
Где лик твой прекрасный, где розы ланит,
⁸⁹⁰⁰ Где стан богатырский и царственный вид!
Нет трона покойней теперь для отца,
Чем в битве кровавой седло жеребца!».
Он к войску призыв обращает такой:
«Забудем веселье, забудем покой!
Пусть ложем нам станут кольчуга и щит,
Пусть каждый в сраженьях глаза изощрит!»
Гремят, призывая к кровавому дню,
Литавры. Бойцы облачились в броню.
Рев трубный просторы степей огласил.[346]
⁸⁹¹⁰ Шагают слоны. Потемнев, словно Нил,
Земля с небесами как будто слилась —
Такая от воинства пыль поднялась.
К бойцам именитым воззвал властелин:
«О славные, цвет и надежда дружин!
Час мщения пробил. Когда с двух сторон
Раздастся литавр оглушительный звон,
Пусть каждый разит, ярым гневом палим!
Сердца супостатов клинками пронзим!».
И подал он знак, и трубы боевой ⁸⁹²⁰
Разнесся призывный, пронзительный вой,
Гул бронзовых чаш, барабанов раскат,
Бьют бубны, индийские гонги гудят.
Сказал бы, клокочет, бушует, кипит
Равнина от множества конских копыт.
Лишь темная пыль заклубилась вдали,
Ростему дозорные весть принесли:
«Быстрее, чем судно летит по волнам,
Летят афрасьябовы полчища к нам.
Воители ярости лютой полны,
⁸⁹³⁰ Все рвутся к отмщению, жаждут войны».
Едва о приходе туранских дружин
Услышал прославленный вождь-исполин,
Он стяг кавеянский вознёс, и лилов
Стал воздух от тысяч булатных клинков.
Двух ратей воинственный клич загремел,
Бойцы весь земной наводнили предел.
Уж солнце, сказал бы ты, ночи во власть
Попало, а звёзды — чудовищу в пасть.
Турана бойцы, по приказу главы,
⁸⁹⁴⁰ Схватились за дротики, за булавы.
На правом крыле в битву мчался Барман,
Дружины воинственной вождь-великан.
На левом — Кохрема воители шли,[347]
В средине владыка туранской земли.
Навстречу примчалась могучая рать
Ростема: за пылью небес не видать.
В тылу — Зеваре, Ферамарз — впереди,
Могучий на Рехше своем посреди,
Гив с Тусом, чья сила известна земле,
⁸⁹⁵⁰ С литаврами, с гонгом,— на правом крыле.
На левом — Гудерз, чей родитель Гошвад,
Хеджир с ним и доблестных витязей ряд.
Клич кликнул Могучий, сразиться спеша,
Воспрянула полная гнева душа.
Земля от копыт, словно мускус, черна,
А воздух от копий — что тигра спина.
Несчётный, бронею окованный строй...
Степь, скажешь ты, стала железной горой.
Мерцают ряды воронёных клинков,
⁸⁹⁶⁰ И стяги возносятся до облаков.