Фирменный поезд Фомич

– Что-то мы делаем не то, – после довольно продолжительного молчания сказал Степан Матвеевич. – Что-то вокруг происходит, а мы ничего не можем понять. Давайте еще раз подумаем, что нам предпринять.

– Когда все это началось? – сам себя спросил Иван. – С чего все это началось?

– Вы считаете, что чудеса с нашим поездом начались именно в момент его отхода? – спросил Степан Матвеевич. – Я ведь рассказывал про свою способность жить в других реальностях. Так вот это прекратилось, как только я сел в поезд. Ну или чуть позже, потому что я не сразу пришел в себя после последнего путешествия.

– Это когда вы на меня налетели возле вагона? – спросил я.

– Пожалуй… Да, тогда-то и произошло мое последнее путешествие. Пока я подходил к вагону. Поэтому и пришлось спрашивать год, число и месяц. Но ведь прекратилось все, прекратилось же! А я ведь только за тем и ехал в Марград, чтобы просить помощи у ученых, потому что жизнь моя стала невыносимой.

– А теперь? – спросил Иван.

– Да что теперь? Теперь-то жизнь прекрасна, после всего, что со мной происходило.

– Значит, прекрасна? – переспросил Иван.

– Вполне, – ответил Степан Матвеевич. – Не считая нашего поезда. Но я, когда говорю – прекрасна, имею в виду только себя, только свое самочувствие. Прошу прощения, если это кого задевает.

– Да при чем тут «задевает»… – поморщился Иван. – Просто вам это состояние нравится, и вы его, конечно, хотели бы сохранить навсегда.

– Очень хотел бы, – подтвердил Степан Матвеевич.

– Что-то тут есть, – сказал Иван.

– Что же? – быстро переспросил его Степан Матвеевич.

– Ускользает из сознания. Вертится какая-то мысль, а ухватить ее не могу.

Валерка уже некоторое время беспокойно ерзал на скамье, не осмеливаясь вступить в разговор. Но подогревало его изнутри, видно, здорово. И все-таки он не утерпел, воспользовавшись паузой.

– Я считаю, – сказал он, – что некоторые явления не смогли бы произойти в нашем вагоне, если бы комсомол вовремя обратил на них внимание и принял меры.

Тут уж я знал, о чем он сейчас будет говорить. Но и запретить я ему не мог.

– Это хорошо, конечно, когда рождаются дети…

– Брось ты об этом, – попытался остановить его Михаил.

– Нет! – вспылил Валерка. – Если бы мы провели вчера с Ингой разъяснительную работу, указали бы ей на недопустимость подобных поступков, то уж сегодня-то второй ребенок наверняка не появился бы.

– Да что тебе до этого? – тихо возмутился Иван.

Я молчал. Тут я не мог защищать сам себя.

– А то, что если бы нам пришлось ехать до Марграда не двое, а семеро суток, то у них появилось бы и семь детей. А как Инга сможет вынести такую моральную и физическую нагрузку? Ей еще и учиться надо. А теперь и детей воспитывать. На тещину шею сядете? Да? Нет? А учиться и работать? Вы скажете, что это не мое дело? А дело-то наше общее!

– Уж не регулировать ли рождаемость собирается ваш строительный отряд? – спросил Иван.

– Нет. Не собираемся, – отрезал Валерка. – Но только в данном конкретном случае мы имеем право вмешаться. Потому что речь идет не о постороннем для нас человеке, а о студентке нашего отряда, за которую мы все несем ответственность.

– Не надо, Валерий, – попросил я. – Она уже и сама за себя может нести ответственность. Не маленькая.

– Да ведь нам еще даже неизвестно, что вы за человек. Может, вы аферист или еще кто?

– Инженер я обычный.

– И инженеры бывают разные. Наделать такого… Да ведь теперь какой шум пойдет в институте!

– Не будет, Валерий, никакого шума. Вот приедем в Марград, пойдем в загс и всю вашу группу пригласим на свадьбу.

– Перестань, Валерка! – озлился Михаил. – Это ее личное дело. И нечего нам вмешиваться. Вот если бы она плохо училась или работала…

– Еще бы этого не хватало!

Уж этого бы Валерка не допустил. Тут все было ясно.

Валерка высказался и теперь сидел набычившись.

– Лекцию пойду читать, – вдруг сказал он и пошел из купе. – О международном положении!

– Отойдет, – сказал Михаил. – Он немного вспыльчив, но вообще-то хороший парень.

– Конечно, хороший, – согласился Степан Матвеевич. – А с Артемом, я думаю, мы все равно ничего не поймем. Так и обсуждать эти события ни к чему. Это их двоих дело…

34

По коридору мимо моих ног ловко, никого не задев, пробежал «красивенький», симпатичный и даже какой-то веселый на вид. Он тихонечко произнес что-то вроде приветствия.

Все, все ерунда! И магазины всякие, и бутылки, и сама пропажа поезда. Даже пришельцы ведь в принципе могут быть. Но вот этого! Вот этого-то уж не могло быть точно! Ни наука, ни человеческий разум и воображение не в состоянии выдумать такое.

Значит, пока мы тут сидели обсуждали, что да как, судили-рядили, головы ломали, что же нам теперь делать, произошло нечто более страшное, чем все предыдущее.

Да и рассказ товарища Обыкновеннова сейчас немало помог нашей растерянности. Ведь никто и не знал о них ничего, об этих «красивеньких», никто, кроме нашего купе, да еще разве что двух-трех соседних, если только там старательно прислушивались к рассказу товарища пришельца.