Фирменный поезд Фомич

– А мы? – Иван отвел глаза. – А мы будем потихонечку разоружаться.

– Значит, все равно.

– Не знаю, Артем. Ты поверь, мы все сделаем, чтобы этого не случилось.

Я ему не поверил. Не тому, конечно, что люди не все сделают и наука тоже, а тому, что можно будет избежать этого действия. Почему мы с Ингой должны быть исключением?

Поезд слегка дернулся.

Я выглянул в окно. Над нами действительно висело несколько вертолетов. Наука, наверное, еще не добралась до этих мест, потому что десант из академиков не сбрасывался.

Поезд снова дернулся и начал медленно набирать ход.

41

Теперь нужно было сходить к Инге…

С одного взгляда мне стало ясно, что здесь все знают. Инга держала на руках дочь, сын перелистывал какую-то иллюстрированную книжку. Светка, Зинаида Павловна и Инга разговаривали, но сразу же замолчали, как только увидели меня. Седина Зинаиды Павловны производила впечатление. Но, в общем, она снова была опытным детским врачом, женщиной энергичной и готовой помогать людям. Только разве что чуть больше озабочена, чем прежде.

Светка посмотрела на меня вызывающе, словно я был в чем-то виноват и не хотел признавать своих ошибок. А Инга даже не взглянула на меня. Я сел на край полки и тронул ее за руку. Лишь тогда она подняла на меня глаза, полные тоски и страха.

– Вы только на словах все можете! – сердито сказала мне Светка.

Ох и злюка же она была!

– Видно будет… – Хотя, честно говоря, впереди я ничего не видел, по крайней мере, хорошего.

– Мальцев, – обратилась ко мне Зинаида Павловна. – Вы теперь основательнее займитесь воспитанием сына.

Ясно. Она имела в виду, чтобы я все время находился рядом со своими детьми, чтобы они все время были у меня на глазах.

– Ну что там ваш комитет? – спросила Инга устало.

– Комитет наполовину вышел из строя, – ответил я.

– А что так?

– Степан Матвеевич начал проводить эксперимент…

– Неужели это действительно так?

– Не знаю, в полной ли уж мере это так. Во всяком случае, мы начинаем куда-то приезжать. И вообще, нас сейчас сопровождают вертолеты, чтобы мы не потерялись. А скоро и комиссии из академиков прибудут на поезд. Пищей и водой мы обеспечены нормально.

– Это все потому, что Степан Матвеевич…

– Не надо, Инга. Ты не волнуйся. Не может быть такой жестокости в мире… Да и не одни мы. Помогут люди, если понадобится.

– Да-а, помогут, – резко сказала Светка. – Тут уж приходили с требованием…

– С каким требованием? – ужаснулся я.

– Да чтобы Сашеньку и Валюшеньку… ну, словом, понимаешь?

– Неужели нашлись и такие?

– Нашлись вот… Ребята наши, конечно, вытолкали посетителей в три шеи. А я бы им и вовсе шеи сломала.

– И много их было?

– Двое.

– Откуда они могли узнать?

– В поезде все известно. Тут никаких секретов нет.

В дверях появилась Тося. Ах, Тося… Я и позабыл о ней. Не вспомнил даже, когда ее не оказалось в купе. Вид у нее был вполне нормальный, спокойный. Но все же не замечалось в ней теперь той веселости и ожидания чуда, как в первый вечер, да еще и вчера. Сломалась Тося или затаила в себе свои чувства? Протест, что ли, в ней какой назревал?

– Можно идти, – сообщила она.

– Пошли, милочка, – приподнялась Зинаида Павловна.

– Мы кормить маленькую, – сообщила Инга.

– Все, что ли? – удивился я.

– Да, – ответила она.

– Мы теперь вчетвером ходить будем, – заявила Светка. – Да и ребята наши в тамбурах дежурят.

– Это хорошо, что дежурят…

– А ты оставайся здесь с Сашенькой… И никуда не выходите. Я прошу тебя, Артем.

– Конечно, конечно… Все будет в лучшем виде. Мы сейчас игру какую-нибудь затеем, – сказал я, хотя в детских играх ничего не понимал, да и в голову, как назло, ничего не приходило.

Девочку унесли в другой вагон под надежной охраной внушительного женского эскорта.

– Давай играть, – потребовал сын.

Конечно, уж раз я вызвался сам, надо было начинать игру.

– А во что мы будем играть? – спросил я, все же больше надеясь на детскую фантазию, чем на свою.

– В «сыщики-разбойники»!

– Ох, да разве здесь куда разбежишься? – Не хотелось мне сейчас такой игры. Никаких там прятушек и прочего. Что-нибудь тихое, мирное, сидячее. – В загадки давай играть, – предложил я.

– В загадки? А в какие загадки?

– Ну… в разные. Ты будешь загадывать, а я отгадывать. Хорошо?

– Давай. А ты умеешь отгадывать?

– Я буду стараться.

– Семеро застежек… Семеро одежек и все без застежек!

Я наморщил лоб. Я думал так, что любому бы стало ясно, что в моей голове мысли ходят ходуном. И уж если я не могу отгадать эту загадку, то ее и никто не отгадает.

– Человек!

– Не-е-ет! – засмеялся сын. – У человека с застежками!

– А если пуговицы оторвались?

– Мама пришьет!.. Не-е-ет! Ты отгадай!

Я сделал еще несколько предположений, но все не то у меня получалось. Минуты через три я вынужден был сдаться.

– Лук! – крикнул сын. – Лук! Кто его раздевает, тот слезы проливает!

– Лук? – удивился я. – Лук! А ведь и вправду лук! Да как же это я не сумел отгадать такую простую загадку?

– А не простую! Не простую!

– Ну даже и не простую… Все равно.

Сын засмеялся и захлопал в ладоши.

– Давай еще!

– Давай!

– Теперь ты загадывай.