Фирс Фортинбрас

Можно вспомнить минуты, часы, какие-то сутки… как набулькал в себя эту сладкую воду… ну набулькал, и вот результат: пропасть, временна́я дыра, лишь моргнул – и вот я какой. А годы-то где? Что за годы, когда годы – минуты?

Это понятно про годы – жизнь быстротечна, мы знаем, но всё ж не настолько!

Не настолько, как в моём случае!

Время моё быстрее летит. Только спорить не надо.

Ну и будет сто двадцать, допустим, мне лет, а толку-то что?

Что толку, если так же буду репу чесать: что это было?

И было ли что?

Жить надо текущим моментом. Так я и делаю.

Психоневропатолог, первый ещё (когда всё случилось), посоветовал не уходить из профессии. Если я перестану актёрствовать, так может случиться, что я потеряю себя. Или наоборот – обрету. В моём случае это одно и то же. И то и другое для меня одинаково нехорошо.

Я не ушёл.

То есть как не ушёл?.. Всякое было… Вот, например, я последние годы, главным образом, «петрю» (как теперь говорят). Изображаю Петра Великого. Если не халтурить, надо выкладываться – роль не простая. Да и человек был не простой. Но у меня данные…

В этом амплуа я достаточно хорошо известен. На пристани, в парке у памятника, на площадях я уже давно не выступаю. Меня приглашают на торжества. Редкое массовое зрелище проходит без моего участия. Иногда зовут в другие города даже.

На личность Петра у меня свой, особый взгляд. Я Петра, мне кажется, хорошо понимаю, он изнутри мною прочувствован. Может быть, поэтому я не желал бы встречи с ним, окажись я в восемнадцатом веке, в начале. Иногда я представляю себя историческим Петром, настоящим, который глядит на меня, облачённого в бутафорский мундир, и тогда нам обоим становится страшно. Мне кажется, я сумел бы роман написать – «Пётр I», если бы он не был написан раньше. Собственно, я и пишу в известном смысле о нём – о себе. Правда, другую историю.

Пора её завершать.

Клара Келлер к нам приезжала, наша испанка. Я с ней встречался. Сколько же лет мы не виделись? – Ой, сказала, давай не будем считать.

Это было в феврале двадцатого, за месяц до объявления пандемии, сказала, что ей к лицу медицинская маска, у нас ещё никто не думал о масках, мы сидели за столиком в кафе «Изумруд», не хотела снимать.

Потом, конечно, сняла.

– А ты всё такой же. Стал ещё крупнее как будто?

Это верно. Я немного подрос. Уже будучи взрослым – на пять сантиметров.

– Полное совпадение с ростом Петра, представляешь?

– Я в тебя верила, Кит.

Показывала сына и внучку. Ещё она любит снимать закаты. Обо мне не расспрашивала, рассказывала о себе. Слышала, что я преподаю актёрское мастерство. Я сказал: да, в частном порядке. Одному литератору.

Я и сам, между прочим, пишу. О чём?

– О нас с тобой, Кларка, хотел написать. О нашем сумасшедшем романе! Как возили спектакль в Обнинск… Как Мужикян едва с ума не сошёл, когда ты со мной поселилась…

– Молодая была – экспериментировала.

– А не пошла за меня, я предлагал…

– А как тонули на том плоту… из бутылок пластмассовых?

– Да, да, да! Уже стал писать… Только отвлёкся на первой же странице, и понесло меня про другое!..

Спросил, не собирается ли возобновить «Стулья»? А то бы я помычал.

– Ты прекрасно мычал! Так никто мычать не умеет.

– Мерси.

«Гамлета» хочет поставить – у нас. Приглашает наших общих знакомых, с кем уже приходилось работать. Нет Офелии. Сам Гамлет, конечно, забит. (Неплохо сказал?..) Сын у неё – звезда восходящая, вылитый Гамлет.

– А кто Фортинбрас?

Ещё не решила. Кирилл себя предлагал.

Жив Кирилл, жив-здоров, правда, без почки одной, жив, но только:

– Да какой Фортинбрас из Кирилла? Ты шутишь? Кирилл – Фортинбрас? Не хочу интриговать, но лучше меня не найти Фортинбраса.

Объяснил, почему это так. Разволновался немного.

У меня с Фортинбрасом по жизни, как с той же ворованной колбасой: у меня Фортинбрас – та же константа!.. Но как объяснить?..

– Хорошо, хорошо, я не спорю, ты лучше… наверное… Ты, говорят, давно не играл… Не знала, что в форме… Слушай, а как насчёт тени отца?..

– Отца Фортинбраса?

– Гамлета! Почему Фортинбраса? Она же вылитый ты… Сто процентов. Там, правда, текста побольше…

– Кларушка, солнце моё, ты думаешь, я умею только мычать?.. Дай мне Фортинбраса, не пожалеешь.

– Кит, прости. Для Фортинбраса ты слишком велик. Под себя весь финал подомнёшь. Вот если в начале… А там нет Фортинбраса. Только тень отца Гамлета… Это лучше. Зачем вообще Фортинбрас? Если честно, мне Фортинбрас только мешает. Довесок какой-то. Раньше многие вообще без него обходились. Да и сейчас выкидывают. Он же агрессор, завоеватель, на всех нападает. Зачем на Польшу напал? У нас не любят его, без него лучше. Нет, правда. Не решила ещё, так ли он нужен.

– Ну ты, Клара, даёшь! «Гамлет» без Фортинбраса? Вы все с ума посходили.

Я рассказал ей о значении образа. О том, как с ним генетически связан чеховский Фирс. О своих изысканиях. Всё это было открытием для неё. Ничего вообще о Фортинбрасе не знала. Даже засомневался, читала ли она «Гамлета».

Она ничего не знала даже про глухонемого из «Стульев», сама же которые ставила, причём со мной.

– Ты у меня в спектакле мычал и думал при этом о Фортинбрасе?