Фюрер как полководец

^{Генерал-фельдмаршал фон Клюге встречает фюрера на аэродроме Смоленск-Норд, 13 марта 1943 г.}

Адъютант Трескова фон Шлабрендорф вспоминал: «Вскоре пришло известие: Гитлер прибыл на аэродром в Смоленске. Огромная автоколонна доставила его в блокгауз Клюге. Воздух ледяной. Местность – в одеянии русской зимы. Дует обжигающе холодный ветер»[55]. После прибытия в штаб состоялось часовое обсуждение обстановки, потом был перерыв и во второй половине дня обед штабных офицеров с фюрером. Обсуждалась ситуация на фронте и планы весеннего наступления.

Тресков со Шлабрендорфом предварительно вмонтировали бомбу в бутылку с коньяком. В качестве взрывчатки выбрали английскую мину «Clan-Haft»[56], считавшуюся безотказной. Но при этом совершили роковую ошибку, использовав не надежный взрыватель с часовым механизмом, а кислотный. Заговорщики попросту опасались, что в самолете бутылка начнет тикать и привлечет к себе внимание. Теперь оставалась только одна проблема, как доставить бомбу в самолет. Тресков спросил сидевшего рядом оберст-лейтенанта Брандта, не полетит ли тот в фюрерском самолете. Получив утвердительный ответ, он попросил его отвезти бутылки с коньяком оберсту Штифу, коему он якобы проиграл их в пари.

Вечером фюрер в сопровождении офицеров поехал на аэродром, где его ждал заправленный и ревущий моторами FW-200. Непосредственно перед посадкой Шлабрендорф раздавил ключом капсулу с кислотой, приведя взрыватель в действие. После этого ящик с бутылками вручили Брандту[57]. Личный пилот фюрера Ханс Баур, только спустя годы узнавший о том, какой подвергался опасности, писал: «Я запомнил этот полет очень хорошо, поскольку перед вылетом Тресков, который сначала выглядел необычайно возбужденным, а затем весьма печальным и отстраненным, несколько раз взглянул на самолет. Я еще удивился, что с ним могло случиться. Я знал его и раньше, поэтому не мог тогда понять причины его столь странного поведения». Летчик считал, что оберста Трескова «терзали муки совести», так как по его вине через 30 минут могли погибнуть около двадцати офицеров, находившихся в самолете[58].

Вскоре «Кондор» взмыл в небо, и судьба Германии в следующие полчаса зависела от куска английской взрывчатки. Во время полета оберст Брандт сидел рядом с Гитлером, докладывая ему свежие новости с фронтов. Так что в случае взрыва они погибли бы первыми еще до того, как самолет грохнулся на землю. Оберст-лейтенанта фон Белова в этот момент мучили тревожные предчувствия. Он летел в «Хейнкеле» и через окно видел идущий чуть ниже FW-200 фюрера. «Мне вдруг пришла в голову мысль: а что, если «Кондор» Гитлера исчезнет в одном из этих лесов?» – вспоминал он. Тем временем в Берлине генерал Фридрих Ольбрихт ждал новости о гибели диктатора, готовый отдать приказ Резервной армии взять под контроль Берлин… Однако бомба не сработала, и через два часа самолеты Курьерской эскадрильи при штабе фюрера благополучно приземлились в Растенбурге.

18 июля 1943 г. во время Курской битвы Гитлер решил встретиться со своим союзником Муссолини, чтобы поддержать дух неудачливого диктатора. На сей раз фюрер взял с собой многочисленную свиту, включавшую двух стенографов. Вся эта делегация вылетела из «Вольфшанце» на четырех FW-200. Самолетом Гитлера, как обычно, управлял командир правительственной эскадрильи Ханс Баур. Перелет прямо из Восточной Пруссии в Италию был слишком утомителен, поэтому по пути была сделана промежуточная посадка в «Бергхофе», где также имелся специальный аэродром. После ночного отдыха «Кондоры» рано утром 19 июля снова поднялись в воздух и через два часа приземлились в Фельте, в Северной Италии.