Физики и лирики: истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

– В чем дело?! Кто вы такие? Мы, понимаете ли, cейчас несколько заняты, мы принимаем иностранных гостей, нельзя ли отложить ваш визит, скажем, на завтра?!

Скажу вкратце. Оказалось, что молодые люди – это те самые «новые русские», которые скупили земли за нашим участком, они хотят нас несколько потеснить и к тому же превратить прогулочную тропу, проходящую вдоль нашего забора, в проезжую дорогу.

– Во-первых, успокойтесь, – пытаюсь я урезонить наших гипотетических соседей.

– Давайте мы с вами все решим мирным путем. Столбы от нашего забора, если вы настаиваете, мы можем передвинуть, как только найдем для этого рабочую силу. Что касается прокладки на месте прогулочной тропы проезжей дороги, то правление нашего поселка никогда на это не согласится. Так что обращайтесь в контору.

Однако парни ничего не слушают и грозят нам всяческими неприятностями, если мы тотчас же не выполним их требования.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто тут будет свои порядки устанавливать! Мы за эту землю деньги уже заплатили, так что никакое правление нам не указ!

Разговор продолжался в том же духе, пока молодые люди, все так же воинственно настроенные, не решили перенести свои боевые действия в контору, которая по воскресеньям была как раз открыта для посетителей.

Мы с Юрой вздохнули с облегчением. «Уф-ф!» Просто гора с плеч спала, когда эти разъяренные парни покинули террасу. Совершенно непонятно, каких выходок от них можно было ожидать. Зато наш друг Рудик был в восторге: еще бы, такое приключение на даче у Каганов! Конечно, ему приходилось слышать об этих самых «новых русских», а теперь вот, пожалуйста, явление в лицах. Не надо в кино ходить.

– Вот этот, здоровый детина, который вошел вслед за первым, – уверял нас Мессбауэр, – был вооружен. Точно, точно, он был вооружен! Я видел, что у него за поясом револьвер, когда стоял за ним сзади. Он у него прямо из-за пояса торчал! Потрясающе! Эти «новые русские», действительно, озорные ребята!

Ничего опасного в угрозах этих парней наш Рудик не видел. Мол, так, запальчивость молодости! Но какая при этом наглость и самоуверенность!

Совсем по-другому реагировали на вторжение «новых русских» к нам в дом остальные наши гости. Они были явно встревожены спектаклем, разыгравшимся у них на глазах. Ничего себе соседство предстоит Каганам!

Должна признаться сразу, соседство это не состоялось. Парадокс нашей жизни заключается в том, что с тех самых пор и по сей день мы этих двух «новых русских» в глаза не видели. Купленные ими земли, огороженные и необитаемые, так и стоят без хозяев и зарастают лесом и бурьяном. Что об этом можно подумать? Видимо, судьба забросила этих скандальных парней куда-то очень и очень далеко. Появятся ли они когда-нибудь в наших краях или нет – кто знает? И в каком качестве?

Да, недаром девяностые годы славятся у нас, как «лихие». Еще бы! Мы в одночасье пережили распад бывшего СССР, смену власти и крутой поворот «развитого социализма» к рыночной экономике. Непонятно, состоялся этот поворот или нет, но мы все еще льстим себя надеждой, что когда-нибудь все-таки обретем стабильность и покой.

На следующий год, уже один, Рудольф Мессбауэр снова наведался к нам на дачу. Он убедился в том, что все здесь по-старому, «новые русские» исчезли без следа, зато у нас в доме появился новый обитатель. У нас родился внук Саша, спасибо нашим детям, Тане и Максиму. Когда его увидел Мессбауэр, Сашка еще не ходил, только очень быстро ползал и даже залезал по крутой деревянной лестнице на второй этаж в кабинет к своему деду. Мы все ужасно этим забавлялись, потому что зрелище это было невероятно смешное. Сашка ползал, как ящерица, виляя несуществующим хвостом, быстро переставляя коленки и пристукивая ладошками об пол. Рудольф, к детям, вообще-то, более или менее равнодушный, и то с умилением наблюдал за этим ползающим ребенком. Видно, Сашка произвел на Рудика большое впечатление.

После, в Мюнхене, он рассказывал о нашем внуке одному своему другу, заядлому туристу, симпатичному старичку лет восьмидесяти пяти, с которым до недавнего времени они ходили в походы:

– Я думал, ты у нас, Ханс (кажется, так его звали), самый шустрый по горам лазить. А на самом деле я видел одного ребенка, внука Каганов, СашкА, так он еще быстрее тебя лазает! Так что тебе смена растет!

Теперь походы отошли у них в прошлое. Да, мы в этом наглядно убеждались каждый раз, когда после некоторого перерыва снова приезжали в Мюнхен.

4 декабря 1999 года я пишу у себя в дневнике:

«Герберт Вальтер пригласил нас на сессию Баварской Академии наук.

Мы поджидаем Рудольфа и Кристалл возле станции метро. И видим – навстречу нам, держась под руки, медленно движется пожилая пара. Он в бушлате темно-зеленоватого сукна на деревянных пуговицах, махровый шарф закрывает подбородок, кепка надвинута по самые брови, а на ногах у него что-то вроде наших «алясок» с меховой оторочкой. «Аляски» больше всего смахивают на боты. Наша подруга Кристалл тоже облачена во все зимнее, на голове капюшон, она поддерживает Рудольфа, стараясь идти с ним в ногу.