Физиогномика и выражение чувств

Как только обозначается улыбка и большие ланитные мышцы сильно сокращаются, на нижнем веке образуются морщины. У людей возмужалых и у стариков они образуются также у наружного угла глаза. Вместе с тем брови немного опускаются; это доказывает, что одновременно с нижней частью круговой мышцы глаза сокращается и верхняя ее часть. Когда улыбка становится резко заметною, и особенно когда человек смеется, щека и верхняя губа вздуваются, нос как будто становится меньше или, лучше сказать, укорачивается, показываются верхние резцы и в тоже время образуется носогубная складка, спускающаяся от крыльев носа к углам рта. У людей возмужалых и у стариков эта складка бывает двойной.

При резко обозначившейся улыбки и тем более во время смеха глаз становится блестящим, вследствие более обильного выделения слез; вместе с тем он кажется большей величины, потому ли что напрягается сокращением круговой мышцы, или потому (как признает Пидерит), что глазное яблоко при этом сильнее наполняется кровью и другими жидкостями.

Кроме вышеозначенного феномена, смех представляет еще и другое явление: глубокое вдыхание, за которым следует выдыхание, задерживаемое частыми перерывами и сопровождаемое особыми характеристическими звуками. Это опять-таки служит доказательством распространения мимики, переходящей из внутреннего мышечного круга в концентрический внешний круг. Когда удовольствие возрастает и возбуждение усиливается, мышц лица становится недостаточно для его выражения, и в помощь к ним приходят диафрагма и дыхательные мышцы грудной клетки.

Во время смеха рот раскрывается все больше и больше, многие зубы обнажаются и, наконец, с постепенным возрастанием возбуждения в мимической игре начинают принимать участие мышцы туловища и конечностей, с одной стороны, для того чтобы дать исход развившемуся центробежному импульсу, с другой, чтобы защитить внутренности живота, которые приводятся в колебания быстрыми и энергическими сокращениями диафрагмы. При этом именно сначала откидывается назад голова, а затем туловище, лицо и шея краснеют, вены надуваются, слезы наполняют глаза и даже текут по щекам. В то же время руки прижимаются к груди или к бокам, к надчревной области и к известным частям живота; иногда смеющийся человек прислоняется животом к стене или какой-нибудь другой точки опоры, или, наконец, просто бросается на землю.

Смех, приятный вначале, может стать настолько неистовым и продолжительным, что переходит в настоящие конвульсии, которые трудно преодолеть даже усилием воли. При этом являются сильные боли в затылке и неприятные ощущения в желудке и в грудобрюшной преграде, может также наступить непроизвольное мочеиспускание, что чаще всего случается у детей и у женщин.

По свидетельству Дарвина, подобный смех до слез встречается у индусов, малайцев, дайаков на Борнео, у австралийцев, кафров, абиссинцев и туземцев Северной Америки. Я лично констатировал этот смех у многих негров различных племен и у индейцев Южной Америки.

Великий английский философ задавался вопросом: есть ли смех высшая степень улыбки, или же улыбка является последним отголоском первобытной наследственной привычки к грубому смеху. Я считаю более вероятным, что и улыбка, а смех такой же древний, как сам человек, и что, смотря по степени возбуждения, может проявиться то или другое.

Непреложность этого факта может быть подтверждена тем, что дети улыбаются раньше, чем смеются. У пятерых моих детей первая улыбка показалась на 40 или 60 день от рождения, тогда как смех появлялся не раньше, чем на 3-м месяце. Один из сыновей Дарвина начал улыбаться на 45 день, а смеяться на 113; у другого улыбка появилась в том же возрасте, а у третьего – несколькими днями раньше.

Смех служит самым характерным выражением удовольствия под влиянием чего-либо смешного; но он может сопровождать и ощущение щекотки, и аффективные радости в их остром периоде. Чувственность возбуждает смех очень редко и только в форме приступов; при том этот смех бывает спазмолический или цинический и сопровождается особого рода хрипением или скрежетом зубов.

Дети и женщины смеются чаще, нежели мужчины и взрослые, потому что первые отличаются большею возбудимостью и в меньшей степени обладают умеряющей силою мозговых полушарий. Вполне здоровый может смеяться из-за пустяков; у человека больного или находящегося в дурном настроении духа ничто не вызовет смеха. Частый смех встречается у идиотов и при некоторых специальных формах умственного расстройства. Если прибавить к этому, что многие люди, посвятившие свою жизнь науке или исканию возвышенного идеала, постоянно бывают серьезны, то можно верно оценить смысл или, лучше сказать, повод к известной поговорке: «Risus abundat in ore stultorum (смех изобилует в устах дураков)».