Физрук-10: назад в СССР

Кивнув, я снова поднялся на второй этаж. Дверь в красный уголок была открыта, я распахнул ее и закрывать за собой не стал. Уселся во главе длинного стола. Вскоре из коридора донесся девичий щебет, словно в пыльное здание административного корпуса ворвалась стая весенних птиц. Ну да. Это были они, мои птахи. Мамаша Верочки пропустила их всех в красный уголок и закрыла дверь. Девчушки поздоровались, расселись вокруг стола. Я с удовольствием рассматривал их раскрасневшиеся от волнения личики.

— Не волнуйтесь, девчата, — заговорил я. — Сегодня вы выступите лучше всех. Я в вас верю. Главное — вспомните, что мы делали на последних занятиях. Сначала просто показываем технику — стойки и блоки. Главное, делать это красиво и синхронно. Помните, что значит «синхронно»?

— Это значит — все сразу вместе! — хором ответили они.

— Правильно. Вот как сейчас. Потом — проведем спарринги. Опять же, как учились — красиво и не больно. И не бойтесь ошибиться. Вам и так все будут хлопать.

Мои мелкие каратистки засмеялись и тоже захлопали в ладоши. Глянув на часы, я увидел, что до выступления еще полно времени. Надо бы чаем их напоить, что ли. Я кивнул Цыплаковой-старшей, чтобы оставалась с девицами, а сам направился в приемную товарища Дольского. К счастью, Ниночка оказалась на месте. Видать, организационная неразбериха, обычно сопровождающая любое масштабное мероприятие, несколько улеглась. Во всяком случае, секретарша председателя сидела спокойно.

— Ниночка, солнышко, — обратился я к ней. — Нельзя ли чаю организовать для моих девчонок? А то им еще час с лишним дожидаться. Только зря волноваться будут. Если надо заварки, конфет там, так я сгоняю.

— Ой! Да все у меня есть! — отмахнулась она. — У нас как большие совещания, так по десять литров чаю выдувают, так что я все время держу наготове и заварку и конфеты с печеньями.

Она вскочила. Открыла большой шкаф, стала вынимать из него посуду, два чайника — электрический и заварочный и полиэтиленовые мешочки со сластями. Я взялся ей помогать. Сходил в туалет, наполнил чайник водой из-под крана. Пока вода закипала, сходил сполоснул стаканы, расставил их по подстаканникам. Ниночка заварила чай, накрыла заварник ватной куклой и водрузила его на большой поднос. Потом — выложила на большую плоскую вазу конфеты и вафельки. Я взял поднос. Секретарша — стаканы и чайник и мы понесли все это в красный уголок.

Каратистки встретили нас радостным гомоном. Ниночка вместе с мамой Цыплаковой расставили стаканы, наполнили их горячим чаем и раздали сласти. Мне тоже достался стакан и конфеты. Всей командой мы сидели, дули на горячий напиток и шуршали обертками. Когда до начала осталось полчаса, я велел своей команде с косичками отправляться в раздевалку, надевать кимоно и готовится к выходу на татами. Моя добровольная помощница заверила меня, что все будет хорошо. И я с чистой совестью отправился в спортзал.

Зрительские места оказались набиты битком. Не удивительно. Большинство граждан видело каратэ только в кино, да и то пока только в двух фильмах — «Пираты ХХ века» и «Не бойся, я с тобой» — а тут в живую, да еще — младшие школьницы в кимоно ручками, ножками будут дрыгать. Судей не было, потому что выступления показательные, без вынесения оценок. Правда моих мелких спортсменок ждал приятный сюрприз, о котором я побеспокоился заранее. Все остальное было по-взрослому. Я заметил даже телекамеру. Видать, пригласили оператора с областного телевидения.

— Начинаются показательные выступления юных спортсменок из секции каратэ, под руководством учителя физической культуры из школы номер двадцать два, кандидата в мастера спорта Александра Сергеевича Данилова! — торжественно объявила в микрофон женщина, в которой я узнал Светлану Ираклиевну — ту самую, которая приняла меня за курьера, когда я привез злополучные кубки на соревнования по вольной борьбе.

Зал разразился бурными аплодисментами. Не знаю, кому рукоплескали зрители — мне или моим девчонкам, но это и не важно. Главное, чтобы мои каратистки, услышав эти овации, не испугались и не перезабыли все, чему я их учил. Заиграла музыка и они вышли на татами. Я сразу же к ним подошел и поклонился. Не потому, что этого требовал ритуал, а чтобы девчушки не забыли поклониться сами. Махнув хвостиками и косичками, они тут же разобрались в шахматном порядке и застыли, ожидая команды тренера. То есть — моей.

— Хадзимэ! — принялся командовать я. — Ёи!.. Камаэтэ!..

И так далее. Девчата держались отлично. Двигались синхронно и красиво. Мелкие недочеты в стойках и блоках замечал только я. Зрительный зал то и дело взрывался аплодисментами. Это явно подзадоривало мелких каратисток. Угловатые и скованные поначалу движения прямо на глазах становились изящными и легкими, как в балете. Особенно зрелищно смотрелись поединки. Конечно, никаких реальных ударов девчушки друг дружке не наносили — это мы отрабатывали с ними особенно тщательно — но со стороны все-таки смотрелось эффектно.