Флаг в тумане

Конечная остановка — Огикубо. Вагон был пуст. Михара сошел. На этот раз он сел в электричку и поехал обратно.

Ясуда великолепно все подстроил. Но прочность здания призрачна, где-нибудь да есть слабое место. Но где?

Михара продолжал думать, прикрыв глаза и подставив лицо ветру. Минут через сорок он вдруг очнулся и взглянул на висевший перед ним плакат. Какая-то реклама косметических средств. Михара не отрываясь смотрел на плакат. Но дело было не в косметике — он вспомнил пароходный бланк с именем Есио Исида.

2

— Мы выяснили кое-что об Исида, — сказал инспектор Касаи.

Разумеется, Касаи не направил сыщика прямо к Есио Исида, не следовало его настораживать. Он и без того был слишком возбужден расследованием. Инспектор подошел к этому делу осторожно. «Выяснили» означало: узнали через третьи руки.

Действительно, 20 января он отправился в командировку на Хоккайдо. Выехал с вокзала Уэно экспрессом «Товада» в 19.15. В Саппоро прибыл 21 января в 20 часов 34 минуты на экспрессе «Маримо». Следовательно, он ехал в тех же поездах, что и Ясуда.

Касаи показал запись пути следования Исида. Исида не сошел в Саппоро, а поехал дальше, до Кусиро. А затем совершил инспекционную поездку по другим районам Хоккайдо.

— Попробовали намекнуть на Ясуда. Исида сказал, что да, действительно, до Саппоро они ехали в одном поезде. Оба во втором классе, но в разных вагонах. Как говорит Исида, Ясуда часто заходил к нему в вагон. Да, он прекрасно знает Ясуда, тот бывает по делам в их министерстве.

Так изложил Касаи результаты проверки.

Михара совсем упал духом. Еще свидетель того, что Ясуда ехал именно этим поездом. И на этот раз настоящий, не подстроенный. Крупный чиновник, день его командировки и путь следования определены заранее. Его имя значится среди пассажиров парохода, курсирующего между Аомори и Хакодатэ. Здесь не может быть ни малейшего сомнения.

— Послушай, — сказал, поднимаясь, Касаи. — Погода отличная, давай пройдемся немного.

Улицы утопали в солнце. Яркие лучи возвещали о начале лета. Многие уже ходили без пиджака.

Инспектор шагал впереди. Они пересекли трамвайные пути, пробрались сквозь поток машин и остановились у крепостного рва. Белые стены императорского дворца сияли. После мрачной комнаты департамента эта белоснежная чистота слепила глаза. Инспектор прошелся вдоль рва, отыскал свободную скамейку, уселся. Со стороны могло показаться, что двое служащих удрали с работы и решили позагорать.

— Пока ты был в командировке на Хоккайдо, мы тут проверили отношения Саяма и О-Токи, — сказал Касаи.

Михара с недоумением посмотрел на инспектора. Проверять отношения влюбленных, покончивших самоубийством по сговору? Зачем это нужно?

— Конечно, проверять отношения людей, настолько близких, что они вместе покончили самоубийством, как будто и не имеет смысла. Но на всякий случай мы это сделали, — словно поняв недоумение Михара, сказал Касаи. — Как видно, уж очень тайно они встречались. Не нашлось ни одного человека, который бы знал об этой связи. Официантки «Коюки» были поражены, узнав, что Саяма любовник О-Токи. А у женщин, работающих в подобных местах, на такие вещи острый нюх. Но за ней они ничего не замечали, ничего. Но…

Касаи на минуту замолчал и закурил. По-видимому, он собирался сказать нечто важное.

— …Но у О-Токи, вероятно, все-таки был любовник. Она снимала комнату в маленьких номерах. Ей часто звонили по телефону. По словам управляющего, звонил женский голос. Женщина называла себя «Аояма». В трубке иногда слышалась музыка. Может быть, она работала в кафе. Но управляющий говорит, что эта самая Аояма звонила только ради приличия, а когда О-Токи брала трубку, женщину сменял мужчина. Так он считает. После этих звонков О-Токи всегда быстро одевалась и уходила. Это началось примерно за полгода до ее смерти. К себе О-Токи никогда не приглашала мужчин. Значит, она соблюдала большую осторожность, встречаясь с любовником.

— И этот любовник — Саяма? — спросил Михара, чувствуя смутное беспокойство.

— Очевидно. Это мы тоже проверили. Здесь удалось узнать еще меньше. Он, оказывается, был очень замкнутым человеком, к тому же малодушным. Не в его характере было распространяться о своих любовных связях. Но, поскольку они вместе покончили с собой, не приходится сомневаться, что именно он и был любовником О-Токи.

Но в тоне Касаи не было обычной уверенности, вескости. Это только усилило смутное беспокойство Михара.

— Пробовали проверить любовные связи Ясуда, — Касаи окинул взглядом вершины сосен.

Михара уставился на инспектора. Он понял, что за время его отсутствия вокруг начальника завертелись невидимые водовороты. Разумеется, Касаи только маленькая клеточка огромного организма, именуемого сыском.