Флаг вам в руки!

Где-то позади черт с молчаливым смирением исполнил и эту волю Мастера. Нечистый мог явиться на зов хозяина, где бы ни пропадал. Магия, однако.

— Все сон! — продолжил самодеятельный аутотренинг прапорщик. — Не было никаких разбойников, хотя я точно помню крошку Трину… Тьфу! Не было разбойников, и Трины, и беса тоже не было… Я спокоен… Я найду подлого Лавчонкина… Я брошу пить… О, нет!.. На это я не согласен…

Когда туман рассеялся, Дубовых совершил открытие, вернувшее его в ряды нормальных людей. Счастье было двойным: Зачарованный лес в очередной раз кончился, выпустив путника живым, а впереди, под холмом, сверкала новой арочной вывеской вожделенная деревня:

Жмоттенхаузен

(деревня, славная подвигами Николаса Могучего)

Проехав под дубовой триумфальной аркой, Палваныч обратился к первому же встретившемуся селянину:

— Гражданин колхозник, разрешите задать вопрос?

Мужичок обернулся, полагая, что обратились не к нему. Но никого больше не было.

— Товарищ, я вам, вам говорю, — сказал прапорщик.

— Скорее всего, мил человек, вы обознались, я не ваш товарищ по имени Колхозник, — вежливо ответил местный.

— Один черт! — в сердцах бросил Палваныч.

— И правда, черт!.. — пробормотал мужичок, уставившись на Аршкопфа, возникшего за повозкой, и тыча в него крючковатым пальцем.

Прапорщик испуганно обернулся, но нечистый стоял за коровой, и его не было видно.

— Да ни черта! — прорычал разгневанный Палваныч, желая задушить глупого крестьянина.

— Но я же… только что… — пробубнил тот, протирая глаза.

— Пить меньше надо! — поделился мудростью Дубовых. — Ты мне лучше скажи, у кого узнать о Николасе.

— Это который сын свинопаса? — спросил крестьянин.

— Это Могучий, идиот! — проорал прапорщик.

— Ах, Николас Могучий! Вам нужно к старухе Малеен. Дальше по улице до дома старосты и направо.

Рассерженный Палваныч схватил горшок и метнул в тупого крестьянина. Тот ловко поймал предмет:

— Ай, спасибо, мил человек, за подарок!

Скрежещущий зубами прапорщик тронул поводья. Он без труда отыскал жилище Малеен по резной мемориальной дощечке: «Здесь останавливался Николас Могучий, победитель великана и избавитель от дракона».

— Хозяйка! — крикнул Палваныч.

Из домика вышла морщинистая большеглазая старушка в чепце и черном платье.

— Кого вам, добрый человек? — приветливо начала она, но вдруг осеклась, смотря на путника расфокусированным взглядом.

Прапорщику был неприятен этот взор.

«Они тут что, все чокнутые?» — подумал Дубовых.

— Сына ищу. Николаса. Одет как я… Со знаменем красным…

— Слушай, добрый человек, — низким грудным голосом заговорила старушка. — Зло за твоим плечом, страшное зло. Остерегайся.

— Ась?!

Тут бабка, похоже, пришла в себя:

— Так вы — отец Николаса? Ай да новость! Эльза, детка! Тут отец Николаса!

На пороге дома появилась миловидная девушка с большими зареванными глазами.

— Вот, — пояснила бабка. — О вашем сынке все тоскует.

— А что с ним?

— Ушел! Ушел подвигов искать пять дней тому назад. Вы проходите, проходите в дом… Эльза, бегом к старосте. Встретим почетного гостя всем миром.

Прием Палванычу оказали действительно королевский. Сводили на холм, объясняя, что сюда отважный отпрыск увлек за собой великана и поборол, — правда, никто этого не видел.

Потом долго рассказывали историю отношений деревни и дракона. Тыкали пальцами в сторону противоположного берега, описывая плевательную дуэль.

— И что, громко плюнул? — переспросил прапорщик.

— Да, да, скажи, Эльза! — заголосили селяне. — Эльза там была.

Девушка подтвердила.

— Хочу туда попасть, — пожелал отец героя. Переправили.

Там перед удивленными сопровождающими прапорщик долго рассматривал землю и даже ползал по траве.

Потом что-то нашел, оттер и радостно завопил:

— Да, это он!!!

Крестьяне радовались тому, что папа узнал следы сына.

А прапорщик был счастлив видеть гильзу от патрона к автомату Калашникова.

С учетом уровня интеллекта Палваныча, он показал себя настоящей мисс Марпл в военной форме.

«Вот хлюст! — кипел Дубовых. — Салага салагой, а всех тут облапошил. Про великанов с драконами навешал, а они и съели дезинформацию! Этот хитрец может и знамя полковое на сувениры продать, надо бы его арестовать побыстрее…»

Почетного гостя прокатили на лодочке обратно к Жмоттенхаузену. Закатили сельскую пирушку. Прапорщик поразился, насколько ему везет с застольями. Поставили слабый эль, немного колбасок, вареных кур, сыра и хлеба. Первым взял слово староста:

— Друзья! Сегодня нас посетил отец героя. Вот он — простой мужик по имени Пауль… Знал ли он и его жена, когда ложились… — староста ойкнул, получив тычка от бдительной супруги. — Я говорю, знали ли они, когда растили Николаса, что вскоре он станет Николасом Могучим? Наверняка знали! Так выпьем же за то, чтобы отец нашел сына и обнял его!

Выпили. Закусили. Потребовали ответного тоста. Прапорщик встал.

— Ну, я что хотел бы несколько очертить… В сущности, диспозиция вот какая. Зль — это не выпивка, а напиток. Он нужен не для того, чтобы выпивать, а для того, чтобы напиваться. Так выпьем несколько раз, чтобы напиться!