Флаги над замками

– Вы полицейский, сержант Кимура. А значит, вы служите обществу и защищаете людей. И ваши способности тоже предназначены для защиты слабых. Куда вы денетесь? – Он посмотрел на девушку поверх очков и улыбнулся.

– Вы! – фыркнула Кимура. – Вы отвратительно самоуверенный человек.

– Увы, – повторил Укё, – но вы поможете нам уничтожить это существо? Ведь ваш наставник был первой его жертвой.

– Да, – твердо произнесла Кимура. – Что я должна сделать?

Киёмаса сидел прямо на голой земле, обхватив голову руками, и раскачивался из стороны в сторону. Хидэёси обошел его кругом и заглянул с одной стороны в лицо, потом вернулся назад и заглянул с другой. Отошел, осмотрелся и потер руками плечи.

– Холодно, – наконец сказал он.

До ушей снова донеслись ревущие звуки. И отблески мигающих огней отразились на темной листве.

– Мне холодно! – еще громче проговорил он. Киёмаса словно не слышал.

– Холодно! – Хидэёси заорал ему прямо в ухо.

– А… – Киёмаса вздрогнул и посмотрел на Хидэёси таким взглядом, будто только что увидел. – Господин… как же так могло получиться? Почему Мицунари?

– Почему Мицунари – что? – Хидэёси вновь поежился и, поняв, что от Киёмасы толку не будет, принялся сам рыться в пакетах в поисках теплых вещей.

– Мицунари… он же всегда такой был… не такой. На его одежде и пятна не оставалось в самый дождливый день. Он и меч-то обнажал только на тренировках и… Так почему он стал тварью, жрущей людей? Как?

Хидэёси перебрал вещи в одном пакете, не нашел ничего подходящего и залез во второй. Признаться, он плохо помнил, что он купил, а что – только мерил. Но пока ему попались штаны и пара коротких хаори с блестящими в свете далеких огней пуговицами. Эх, зря он оставил свою старую одежду за шторкой в одной из лавок. Сейчас бы просто напялил сверху.

– Это я виноват, – Киёмаса опять принялся бить себя кулаками по коленям, – это я позволил, чтобы его душу сожрали боль и ненависть. Я должен был остановить его. Или выступить с ним. А я… я отсиживался на Кюсю, когда голова Мицунари торчала на колу на площади! И любой мог плюнуть в нее или бросить камень! Я должен был выступить с ним или убить его сам.

Хидэёси наконец вытащил из пакета вещь, рукава которой были ниже локтя, – дофуку из плотного синего материала. На груди были пришиты два куска ткани так, что в них можно было складывать вещи – Хидэёси решил, что это удобно. Он натянул ее и задумался. С тем, что было на нем надето сейчас, эта дофуку совершенно не сочеталась. Он снова полез в пакет и достал-таки оттуда синие штаны, которые купил первыми. Снимать с себя разноцветное чудо не хотелось, но выбора не было. Впрочем, этот костюм ему тоже очень шел.

– …Вы знаете, это ведь была идея Отани Ёсицугу – разделиться. Когда он понял, что уговорить Мицунари не ссориться с Иэясу не выйдет, – он придумал план. Такой, чтобы Токугава Иэясу точно поверил нам. Мы с Масанори и младшим Асано напали на Мицунари, сделав вид, что хотим убить. Да он и сам поверил в это. После того, что он вам наврал про то, как мы сражались в Чосоне, мне и правда постоянно хотелось его придушить. Но его предупредили, разумеется. И Мицунари сбежал от нас, нарядившись в женскую одежду…

…Лучше бы мы в самом деле прикончили его в тот раз. Ведь позор, которым он покрыл себя тогда, – ничто по сравнению с тем, во что он превратился сейчас.

Хидэёси всегда гордился тем, как он ловко застегивает пуговицы. Его светлость Ода Нобунага постоянно хвалил его за то, что в чужеземный костюм он переодевается быстрее и правильнее всех. Ни разу Хидэёси не перепутал, куда должен крепиться манжет, а куда – воротник. Эта одежда была похожа на ту, которую так любил господин Нобунага. Вспомнив о нем, Хидэёси только глубоко вздохнул. Где сейчас его мятежная душа? Нашла ли покой?

Жаль, что сейчас бывший господин его не видит. Однозначно пришел бы в восторг.

– Ну как? – поинтересовался он у Киёмасы, закончив наконец облачение.

– Что?

– Я переоделся! – заорал Хидэёси. – Смотри!

– О, ваша светлость! Вы великолепны! Восхитительны! И вас невозможно отличить от современного юноши.

– Прекрасно, – по лицу Хидэёси расплылась довольная улыбка, он гордо вскинул голову и махнул рукой.

– Эх, – проговорил он, – не надо было так быстро отпускать настоятеля, сначала нужно было выяснить у него…

– Да! – с жаром перебил его Киёмаса. – Нужно было узнать, кому и за что мстит Мицунари! Ведь никто не становится мононоке просто так! Не может же быть, что его так оскорбил и унизил тот несчастный, которому он отгрыз ногу. Но… – Киёмаса опустил голову и сжал кулаки. – Нет. Наверное, это и не важно, почему. Какая разница, что исковеркало его душу и втоптало в грязь его имя. Я должен положить этому конец. Я сам убью мононоке и очищу душу Сакити.

– …Вообще-то я имел в виду – спросить про дом. Про дом, Киёмаса, – застонал Хидэёси, – дом! Ты меня слышишь?! Тут темно, холодно, я хочу есть. Я хочу спать! Я хочу жить хоть где-нибудь, но не тут, на газоне!