Фледлунд

О чем это я… Да, черт, меня несет, как обычно, обо всем подряд. Это же вроде серьезный разговор был. Я решила продать дом. Не могу тут находиться, невыносимая атмосфера, а снизу вообще какая-то вонь идет, будто кто-то сдох. Оставлю себе только выручку за него и еще какие-то деньги есть на моем счете. На первое время этого хватит. Мне бы сейчас голову в порядок привести. Там разберусь.

30 мая. 12:30

Я собираюсь уехать. Еще не знаю куда. Пока живу на съемной квартире и решаю.

Тебя теперь официально признали убийцей четверых человек.

Не понимаю, что мне делать с этой информацией.

Сумире тоже в чем-то подозревают, но Япония не разрешает экстрадицию своих граждан. Ты, наверное, за нее волнуешься.

И я помню, что произошло, когда ты меня спасал. Но мне казалось, это не то же, что смерть этих четверых. Сейчас я вообще не знаю, что думать.

Хочу просто сказать, ты все еще мой брат. Я скучаю. Ответь мне, Эрик. Расскажи, что ты обо всем этом думаешь.

Теперь понимаю, что ты постоянно слушал меня, но почти никогда не говорил сам. Думаю, в произошедшем отчасти есть и моя вина. Если бы я тебя чаще спрашивала и не грузила своими детскими проблемами, я бы, наверное, что-то поняла.

Я бы тебе обязательно помогла.

Поговори со мной.

Пожалуйста.

Мне так тебя не хватает.

* * *

Лекан поднялся на свой этаж и увидел давнюю знакомую. Дагмар сидела на ступенях у его двери и с шумом высасывала через трубочку остатки кофе из пластикового стакана. Он невольно замер на лестнице, не совсем понимая, как на нее реагировать. Заметив его, она неловко поднялась. В ее взгляде застыла необъяснимая вина. Но Лекан вдруг улыбнулся ей и сказал:

– Салют!

– Привет, – тихо сказала она. – Ничего, что я нашла твой адрес и заявилась вот так вот?

– Это немного крипово, но не скажу, что против, – растерянно заметил он.

Она хихикнула, затем словно одернула себя и посерьезнела.

– Не знаю, хочешь ты меня видеть или нет. Нашу семью теперь весь город ненавидит за загрязнение местности…

Последние два месяца они почти не общались. Дагмар сама написала ему, что нашлась, и ее, оказывается, на полном серьезе похитили, но Лекан ответил каким-то дежурным сообщением. Ему, мягко говоря, вообще было не до этого, хотя новости об их семье его не обошли. За это время он похоронил Амари и просидел несколько недель в квартире, питаясь консервами и быстрорастворимой лапшой. Люди из «ФЕМА» сначала пытались ему всучить какие-то деньги, но как началась публичная казнь всего управления компании, перестали звонить. Он мог бы присоединиться к этому. Изначально Лекан даже думал, что у него есть веская причина. Но когда он уже дошел до полицейского управления, то отчетливо понял, что больше всех виноват он сам. Дед ему всегда велел думать, прежде чем делать.

Ему хотелось поговорить с кем-нибудь много раз, но верных людей не было. Муса после всего вообще пропал, и говорят, в его семье тоже начались проблемы из-за препарата. Приходили Селим и еще пара знакомых. Они помогли ему чуть-чуть прийти в себя и убраться, но говорить с ними было сложно. Слова не шли.

Раньше лучшим собеседником была Ханна. Она умела слушать и буквально вживлялась в проблемы других, но в последнее время их общение совсем разладилось. Она была вся в своей личной жизни и что бы ни говорила Лекану, выходило невпопад. Затем соседка пропала и, по слухам, лечилась в другом городе. Может, им следовало увидеться снова и поговорить, но иногда контакты разъединяются внезапно, и близкие становятся чужими. Хотел бы он понять, на каком этапе это происходит, чтобы поймать момент и не дать расползтись этой необратимости…