Фледлунд

Друзья закивали и одновременно выпустили дым вверх. В этот день температура упала ниже нуля, и у Лекана, который не курил, тоже шел пар изо рта. Он попытался дыханием погреть руки. Вечно забывал дома перчатки.

– Что, опять старая тема?

– Не совсем. Дед сейчас успокоился. Может, из-за зимы. Но денег вообще нет. Одни часовые подработки. Когда это уже кончится! – не выдержал Лекан.

Парни нахмурились и промолчали. Их ситуация была лучше, но не намного. Им всем срочно требовалось встать на ноги, чтобы сводить концы с концами. Социалка много не покрывала.

Селима кто-то окликнул, и он ненадолго ушел. Воспользовавшись этим, Лекан тихо спросил у Мусы:

– У тебя еще есть контакт тех ребят?

Глаза у того округлились, и он быстро зашептал растрескавшимися губами:

– Ты с дуба рухнул в училище об этом говорить? Рупор не хочешь взять? Балбес!

Он раздосадованно опустил шапку Лекана до носа, видимо, это было вместо подзатыльника.

Тот сдвинул ее обратно на лоб и произнес сквозь зубы:

– Мы тут одни. Знаю, что Селим не одобряет. При нем молчу же.

– Ты никогда не один в этой шараге… Потом поговорим. Иди учись.

Лекан провел весь день в бестолковой беготне. Из-за долгого отсутствия концентрация стала ни к черту, и все проходило мимо ушей. То и дело он смотрел на дисплей телефона или выискивал Мусу глазами.

Он и сам понимал, что ситуацию с дедом надо решать. Но не так, как все ему предлагали.

У Мусы была одна зацепка: рискованная и противозаконная, но о ней рассказывали чудеса, поэтому на свой страх и риск Лекан, наконец, решился. К тому же четыреста евро, что ему всучили за Дагмар, могли послужить хорошим буфером. Все в этом мире стоило денег. Даже благие намерения.

Лекан уже решил, что друг забыл или решил слиться, но тот сам объявился после занятий. Он тихо свистнул его в туалет и протянул свой телефон. На экране были открыты записки, и Лекан сразу понял, что говорить вслух они об этом не будут.

«Могу свести тебя с дилером. Проба стоит сотню. Хватит на неделю. Эффект заметен, если хотя бы пять дней принимать. Дальше расценки зависят от веса. Отвечай письменно, если заинтересован».

Парни обменялись выразительными взглядами, и Лекан застрочил:

«Своди. Только гарантию даешь? Их гарантии мне не нужны, они что угодно вотрут, лишь бы сбыть. Ты мне друг. Будь честен».

Брови Мусы подпрыгнули, и он написал:

«Мать стала как новая. Рецидив случается, когда нет бабла покупать дозу. Но побочек тоже нет. Это уникальная панацея. Наш сосед, кстати, взял для жены. У той шиза какая-то».

Лекан недоверчиво вчитался в текст и набрал:

«У них же у всех разные болячки. У твоих депрессия, у соседа шиза, у моего деменция. Как этот препарат может вылечить это все?»

Муса издал возмущенный фырчок и затаривания по клавиатуре как сумасшедший:

«Я тебе что, врач? Не знаю я, что это за байда, но раз он всем помогает, делали его гении. Мы уже полгода на нем, я хоть за учебу смог взяться, когда мать в себя пришла».

Лекан обессиленно кивнул. В криминал ему лезть не хотелось, и так хватало косых взглядов, но друзьям он верил, как себе. Они с Мусой оба были из афросемей, росли в одном дворе, пока тот не переехал, и прошли огонь и воду. Парни даже могли назвать первые шишки друг друга, так тесно они общались. Правда, после переезда Муса чуть отдалился. У него появился другая, по-лукриминальная компания, но друг за друга они все равно были горой. Только это и убедило Лекана попробовать.

Муса понял, что проработал все возражения друга, и стер заметки.

– Я тебе позвоню около десяти. Выйдешь, куда скажу.

* * *

Все время до встречи с дилерами Лекан бродил по квартире одетый и не мог найти себе места. Амари, к счастью, вел себя тихо. Он сидел у окна и смотрел бессмысленным взглядом на падающий снег. Первое время дед еще справлялся с бытом сам, но постепенно обслуживать себя ему становилось все труднее и опаснее. Деменция быстро прогрессировала в течение двух лет. В итоге Лекану пришлось все делать самому. Страшнее было видеть, как вырастивший его с любовью человек превращается в полое тело. От Амари оставалось все меньше, и сейчас Лекан уже не был уверен, есть ли где-то внутри него тот дедушка, которого он знал. Многие не могли принять подобные изменения с их близкими. Когда-то опрятный, шутник Амари теперь плевался едой, ходил под себя, а Лекана вообще не узнавал.

Отчаяние парня со временем притупилось, и он сконцентрировался на рутине. Протертые супы, подгузники, постоянная уборка. Не жаловаться. Тянуть все это, потому что когда-то таким же плюющимся едой существом был сам маленький Лекан.

Ханна всегда предлагала помощь. От лишней пары рук в тяжелые дни он никогда не отказывался, но ее деньги брать не мог. Хотя всем было известно, что зарплаты в «ФЕМА» были жирные и Ханна постоянно говорила, что не тратит столько на себя, даже со всеми ее иммунными препаратами и обследованиями. Но гордость не позволяла Лекану принять чьи-либо деньги.

Внезапно пискнул телефон. Он и вырвал его из невеселых мыслей. На дисплее светилось сообщение от Мусы. «Подходи сейчас к Нордэндштрассе. Будем ждать тебя на углу».