Фледлунд

Когда грузчики ушли, она сняла со странного предмета грубую мешковину, и перед ними предстала друза огромного серого кристалла, водруженного на позолоченную подставку. В нем было около метра, и выглядел он как что-то живое. Ниша в стене была словно создана для такого украшения. А за кристаллом еле заметно вырисовывалась ручка двери, хорошо замаскированная под стену. Насколько Кирану было известно, эта дверь вела в домашние лаборатории, где иногда что-то делал Рудяк. Расположение кристалла вызывало много вопросов, но одно было ясно – эту дверь хотели спрятать.

– Дымчатый кварц из Мадагаскара, – восхищенно сообщила Сумире. – Он прекрасно заполнит пустоту холла. И не забываем, что кристаллы проводят чистку, впитывая дурную энергетику. А этот также улучшает нервную систему…

Она сделала пару фото на телефон. Эрик с Кираном смотрели на эту дизайнерскую выдумку с одинаковым скепсисом, но из вежливости молчали.

– Нам всем нужен полнейший детокс… – отчеканила Сумире. – Ах да… Скоро придет Рудяк. Если увидите, отправьте его сразу ко мне, буду в оранжерее. Пойду напишу отзыв на сайте, все-таки фантастический предмет декора!

Как только она скрылась из виду, Эрик хмыкнул и сказал:

– Не обращай внимание. Кристаллы – ее новый загон. А чтобы выкурить из дома негативную энергию, надо выселить нас всех без исключения.

Киран чуть усмехнулся и кивнул на коробку с фруктами:

– Это что, все тебе?

– Нет, это для пикника с Ханной, – пояснил Эрик. – Завтра едем с ней в наш второй загородный дом под Гамбургом. Обещали плюс пятнадцать и солнце…

И он, насвистывая, направился наружу. Некоторое время Киран наблюдал из окна, как он загружает в машину коробки с едой, и раздумывал, заводить снова разговор о ней или нет. Наконец, все же решился и вышел следом. Эрик тут же обернулся на хруст гравия и откинул со лба сильно отросшие волосы.

– Я тебе нужен? – спросил он.

Солнце позади него угасало, и его черт было почти не различить. В сумерках он на мгновение словно утратил свой пол и превратился в странное эфемерное существо, пойманное между небом и землей.

– Я хотел просто спросить… – с промедлением начал Киран. – Виделся сегодня с Ханной в центре. Она выглядит плохо. Будто чем-то больна. Я знаю, что это не мое дело, но ты уверен, что все эти тесты ей на пользу?

Эрик захлопнул крышку багажника и прислонился к нему, сложив руки на груди.

– Почему ты думаешь, что это из-за исследований «ФЕМА»?

– Просто… предположение. Она на себя не похожа. Я знал ее до этого, немного, но все же знал, – уже не скрывая эмоции, продолжил Киран. – Сейчас она выглядит как скелет, ведет себя как… как кто-то другой, с трудом фокусируется. Все это появилось недавно.

– А зачем я, по-твоему, везу ее на пикник посреди рабочей недели? – вдруг взъелся Эрик. – Да, ей нездоровится, и я в курсе. У нее кое-какие гормональные сбои, к тому же ей нужно отдохнуть от работы.

– Ты знаешь, на кого она становится похожа, – тихо произнес Киран, пытаясь поймать его взгляд в полумраке. – Ты не можешь этого не замечать.

Эрик рассмеялся, разрываемый странными эмоциями. Его лицо выражало плохо скрываемую злость, а голос, наоборот, зазвучал дружески и почти молитвенно:

– Киран, слушай… Ты мне как брат. Правда. Ты и я… мы прошли через кое-что страшное, и ты не бросил меня. Никто в моей жизни не стоял рядом со мной плечом к плечу, когда речь шла о том, что для меня важно. Я с тебя ничего никогда не спрошу, даже если мы разругаемся. Хочешь – живи тут, хочешь – иди. Прошу только об одном… – Его взгляд поймал последний отсвет солнца, отчего в нем появилось что-то не от мира сего. – Не думай обо мне плохо. Я не плохой человек. И к Ханне у меня есть чувства. Я увезу ее в Гамбург в конце весны, она еще не знает, но не думаю, что будет против. Ты же отныне – член семьи. Все знают, как ты мне помог. Даже мои родители тебя обожают, а они вообще обычно против всех, кто не семья. Я надеюсь мы все скоро выйдем из этого дурного сна здоровыми людьми. Просто… оставайся на моей стороне. Пожалуйста. Даже если что-то во мне не понимаешь.

После такой речи у Кирана отнялся язык, и он мог только кивнуть. Почему-то казалось, что они повторят свою перепалку, как тогда в лавке, а теперь даже крыть нечем было. Подобных слов от Эрика он не ожидал.

Друг улыбнулся, снова став обычным. Затем обнял его и сказал:

– Спасибо. Я все это ценю. О господи… там Рудяк уже минут десять в дом ломится. Видимо, его никто не слышит. Впустишь бедолагу?

– Удачно вам съездить, – немногословно завершил Киран их странную беседу и в смешанных чувствах отправился назад к дому.

Доктор действительно топтался на крыльце с небольшим портфелем в руке и ругался с дверной ручкой.

– Вы что там, спите?! Да, божечки…

– Сумире в оранжерее, – сообщил Киран, доставая ключи. – Дагмар в наушниках.

Он впустил Рудяка, и тот, крякнув, начал выбираться из теплого не по сезону пальто.

– А вы уже тут совсем как родненький, – пробормотал он. – Спасибо, что впустили. Нужно проведать фрау Хараду, выглядит она девочкой, а душа у нее уже старая, латаная-перелатаная…