Флейшман в беде

Машина прибыла, и несколько часов Рэйчел ехала домой. Она сидела на заднем сиденье, глядя в окно. Сколько времени ее не было? День? Неделю? Она поднялась в квартиру и встала, не зная, что делать дальше. В последние несколько дней ее кормили только всякой вегетарианской дрянью. Ей нужно мясо. Она позвонила в китайский ресторан. И собиралась заказать то же, что всегда, – креветок в соусе из омаров. Но тут на нее внезапно обрушилось воспоминание о соседке по общежитию в Хантер-колледже, страдавшей расстройством пищевого поведения. Эта соседка могла в любое время дня и ночи найти предлог, чтобы поесть мучного. Если они заказывали китайскую еду, соседка изо всех сил старалась ограничиться курицей с овощами на пару, но иногда говорила: «Сдаюсь» – и заказывала говядину ло-мейн. Рэйчел никогда такого не заказывала. Она не сдавалась. Она никогда не сдастся. Но соседкин ло-мейн всегда распространял такой дивный аромат и, кажется, наполнял ее потрясающей радостью жизни. «Ах-х-х-х!» – восклицала она, когда серотониновый гормон, или что там образуется в организме от поедания мучного, начинал фонтанировать у нее в теле.

И Рэйчел заказала ло-мейн, черт с ним. Пошло оно все к черту. К черту ее тело и ее душу. Она сдается! Она будет жрать ло-мейн. Тогда она сможет заснуть. Она огляделась. Квартира показалась ей зеленым экраном, будто сама Рэйчел была каскадером в собственном фильме со спецэффектами. Она повернула голову – и раздался шорох. Она сделала несколько шагов и услышала эхо. Она села и услышала грохот. Все это происходило рядом. С ней не происходило ничего.

Когда в дверь позвонили, Рэйчел все еще училась существовать в этой квартире. Она дала курьеру на чай и начала есть, сидя на полу под бежевой картиной, выбранной консультантом по искусству. Почему ей нравилась эта картина? Что на ней нарисовано? А не пошевелилась ли она только что?

Рэйчел выплюнула ло-мейн обратно в коробку. Он был отвратителен на вкус. Какой идиот заказывает спагетти у китайцев? Она поставила ло-мейн в холодильник и решила прилечь. Но, добравшись до кровати, поняла, что ставки слишком высоки. Она знала: если не сможет заснуть здесь и сейчас, то вообще никогда больше не сможет спать.

У нее мелькнула мысль, что следовало бы позвонить детям, но она испугалась. Как она может звонить детям, если не спала? Почему-то ей казалось, что это опасно. Она вышла из квартиры. Пошла в магазин здорового питания на Третьей улице, и там пожилой хиппи предложил ей чай, который поможет заснуть. Разных чаев было шесть, и она купила все. Она принесла их домой и попробовала каждый, но от этого ей захотелось только в туалет.

Это не годится. Она запаниковала. Ей казалось, что стены квартиры дышат: вдох – выдох, вдох – выдох. Нужно отсюда убираться. Нужно проактивно изменить свои эмоции. Для Рэйчел Флейшман никто никогда ничего не делал. Ей всё приходилось делать самой. Поэтому она пошла в универмаг «Бергдорф» и украла там пару висячих сережек из золота и нефрита: примерила их, а потом просто вышла. Но даже адреналин ей никак не помог. Когда она вернулась, швейцар воскликнул: «Миссис Флейшман! Быстро же вы!» Она застыла на месте, словно преступница. Но она не была преступницей. Она у себя дома.

Она пыталась смотреть телевизор. Там показывали старый ситком, все эпизоды подряд. Она сидела и пыталась понять, почему все эти браки процветают, почему все эти люди такие пресные, серьезные и добропорядочные. В каком месте она совершила ошибку? Что за изъян в ней кроется?

Тут почему-то настало утро, хотя Рэйчел даже не заметила, что до этого была ночь. Она резко вскочила с дивана – невольный порыв, каким-то образом скоординированный ее нервной системой. Надо убираться отсюда. Господи боже мой, надо срочно убираться отсюда.

Она позвонила Симоне с домашнего телефона и попросила заказать машину до Балтимора. Ей нужно было попасть куда-нибудь в такое место, где она точно сможет спать. В Балтиморе она ни разу в жизни не страдала бессонницей. Она съездит проведать бабушку, которую не видела больше полугода. Это совершенно нормальный поступок. Всё будет хорошо.

Через пять часов машина подвезла ее к знакомому дому. Бабушка состарилась, но от времени не смягчилась. Эту мегеру ничто не могло смягчить. Она открыла дверь и посмотрела мимо Рэйчел, проверяя, с кем та приехала.

– Это просто такси, – сказала Рэйчел. Она была так измучена, что под глазами появились фиолетовые синяки.

– Я тебя не ждала, – сказала бабушка.

– Сюрприз! – Рэйчел протиснулась мимо нее в дом.

Она сказала бабушке, что приехала в город по делам и не хочет останавливаться в гостинице. Она хочет немножко поспать, можно?

Бабушка взглянула на дверь – будто, если Рэйчел тоже туда посмотрит, ее легче будет выставить:

– Я ничего не готовила. Мне нечем тебя кормить.

– Это ничего. Я просто хочу поспать. У меня выдался очень тяжелый день. Куча совещаний.