Флейта гамельнского крысолова

Но я сделала вид, что не слышу приказа начальства, со всех ног устремляясь к группе людей на противоположной стороне улицы. В основном это были любопытные, такие же, как я. Но среди них встречались и люди при исполнении. Потолкавшись у подворотни и попытавшись хоть краешком глаза заглянуть в пахнущее карболкой нутро санитарной машины, куда уложили найденный труп, я вдруг поймала на себе пристальный взгляд одного из служивых. Разглядывающий меня полицейский был невысок и горбонос, в ладно сидящей форме и с сумкой-планшетом в руках, плотную кожу которой он использовал как опору для записей. Я отвлеклась всего лишь на минуту, увидев, как один из санитаров, поправляя труп в мешке, приоткрыл его и развернул лицом ко мне.

Это была совсем молоденькая девушка, почти девочка, но уже с татуировкой в виде побега дикого плюща, тянувшегося от крохотного детского уха через всю шею и уходящего под грязный разорванный воротник серой блузки. Татуировку пересекала страгуляционная борозда, из чего следовало, что несчастную задушили. Пока я рассматривала покойницу – это заняло не более минуты, ко мне, взяв на изготовку планшет с пристроенным на нем блокнотом и шариковой ручкой, сделав значительное лицо, пробирался горбоносый полицейский. Когда он подошел совсем уж близко, я дала задний ход и, перебежав через дорогу, уселась в машину к Сирину.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – недовольно пробурчал Рома.

– Ты прав, там труп, – льстиво заметила я, предприняв попытку реабилитироваться. – Девица задушенная.

Рома подачу не принял.

– Черт с ней, с девицей, – хмуро буркнул он. – Впредь ей наука – не будет лазить по подвалам.

И, помолчав с минуту, развернулся ко мне всем телом, взмолившись:

– Слушай, Берта, будь другом, сгоняй за минералочкой!

И я пошла. Тяжело вздохнув, чтобы коллега понимал, на какую жертву я соглашаюсь, выбралась из машины, стараясь не смотреть в сторону толпящихся у служебных машин людей, дошла до угла, перешла дорогу и завернула в «Дикси». Народу оказалось немного, но очередь в кассу тянулась преизрядная. Я ухватила с полки бутыль с газировкой и сделала робкую попытку проскочить без очереди. Но тут же встретила отпор, оттиснутая локтями двух стоящих у кассы азиатов с тележкой, заполненной батонами белого хлеба. Затем была передвинута плечом высокой женщины с двумя корзинами овощей и так, скользя по очереди, как утлое суденышко по морским волнам, оказалась в самом ее конце.

Девушка за кассой выглядела сонной, и особенно не торопилась, так что несчастную бутылку воды я пробила лишь минут через пятнадцать. Вышла из магазина и увидела, как в отель заходит Сирин, перед собой пропуская следователя Захарчука. Я было ринулась за ними, но около подвальчика остановилась, наблюдая, как жалюзи «Дома быта» отпирает какой-то старик. Со спины он был высокий, массивный, с могучей шеей и упрямым затылком, поросшим кудрявым седым волосом. Вспомнился виденный ночью сон, идея устроиться швеей захватила меня с новой силой, и я, приблизившись, решительно спросила:

– Доброе утро, вы портниху еще не наняли?

– А ты портниха?

– Некоторым образом, – уклончиво откликнулась я. И вдохновенно принялась сочинять: – Училась на технолога швейного производства и три года отработала по профессии.

Домыслы мои базировались на том, что технолог вовсе не обязан уметь шить так же хорошо, как простая швея.

– Где работала?

– А у нас, в Якутске, в доме моды «Элегант», это рядом с кинотеатром «Родина», может, знаете? – заливала я, прекрасно понимая, что проверить мои слова никак невозможно.

– «Родина»? Не знаю. Платить буду пятьдесят на пятьдесят. Устраивает?

– Вполне.

– Тогда пойдем, – пригласил старик, открывая дверь. – Тебя как зовут? – спускаясь по ступенькам, осведомился он.

– Берта, – откликнулась я.

– А я Сан Саныч. – Улыбаясь, он обернулся на ходу, рискуя свалиться со ступенек, и я увидела, какое хорошее, доброе и морщинистое у него лицо.

Преодолев лестницу, Сан Саныч шагнул в темноту коридора и нащупал на стене выключатель. Вспыхнул свет, и старик, звеня ключами, принялся отпирать свой громко именуемый «Домом быта» закуток при входе.

– Я отъеду за фурнитурой, часа на два, не больше, а ты, Берта, принимай заказы. Если принесут чего подшить – нитки вот, в этой тумбочке.

Распахнув дверцу тумбочки, хозяин горделиво кивнул на большую коробку разноцветных бабин.

– С машинкой справишься? – с надеждой в голосе уточнил он.

Я не могла обмануть его ожидания.

– Справлюсь, – легко соврала я, осматривая оснащенный иголкой незнакомый агрегат.

– Если придут за этими вот ботинками, – Сан Саныч указал на стоящие на полке надраенные до зеркального блеска коричневые «инспектора», – отдай. Только квитанцию забери, а то бывали случаи, что обувь без бумажки получали – вроде бы забыли квитанцию дома, а потом по второму разу приходили.

– Ладно, – покладисто согласилась я.

– Паспорт с собой? – уточнил мой новый работодатель.