Флейта гамельнского крысолова

– Ты мне, Берта, нитки такого вот цвета подбери. Порвали, сволочи, хорошую вещь! Так не продашь. А зашью – никто и не заметит. С руками оторвут. И, глядя на джинсы, усмехнулась: – Какая же эта многодетная дура! Ты с нее за подшивку штанов пятьсот рублей берешь, а у нас сейчас килограмм вещей триста шестьдесят рублей стоит! Прикинь, сколько на пятьсот рублей можно таких вот порток накупить! Ты не подшиваешь, потому что тоже об этом подумала? Не беспокойся, ей и в голову не придет отказаться от заказа. Она же блаженная. Терпеть ее не могу. Вечно наберет целую кучу детского тряпья, сядет на стул и сидит, сантиметром каждое платьице вымеряет. А купит с гулькин нос. И главное, ни на что не обижается. Сколько раз я ей говорила, что она дерьмовая покупательница, от которой больше мороки, чем прибыли. А она только виновато улыбается.

– Наверное, и мужикам своим также улыбалась, всем восьмерым, – поддакнула Анжела.

– Ага, у нее же восемь детей, и все от разных отцов.

– На что же она живет?

– Ясное дело, на алименты. Сама-то ни дня не работала.

Пока я в тумбочке искала нужные нитки, мои новые приятельницы вдруг пришли в невероятное оживление, заслышав манерное «привет-привет», произнесенное с определенными интонациями, характерными для представителей сексуальных меньшинств.

– О, Валера! Давно тебя не видела, даже соскучилась! – протянула Анжела.

– Здравствуй, Валерик! – заулыбалась Нина. – Чем порадуешь?

Я выбралась из-под прилавка и нос к носу столкнулась с Ольгиным кавалером. Теперь он был не в сетчатом полувере, а в яркой майке с Микки-Маусом, показывающим миру средний палец правой лапы. У меня все внутри оборвалось. Вне всяких сомнений, любовник Ольги Сириной принадлежал к мужчинам нетрадиционной ориентации!

– Девочки, здравстуйте, – манерно проговорил Валерик, окончательно укрепляя меня в этой мысли. – Я вам помаду принес. Ланком. И духи. Килиан. – Он подался вперед и, гладя Нину по плечу, закончил, пристально глядя ей в лицо: – Называются «Хорошая девочка становится плохой». Это очень дорогие духи. В магазине они стоят двадцать пять тысяч. А я вам за две отдам.

– Нет, Валер, духи я у тебя больше брать не буду, – отмахнулась продавщица «Секонд-хенда». – В прошлый раз взяла, так они у меня все вытекли.

Мужчина смотрел на Нину так внимательно, точно читал у нее по губам. И тут меня осенило – Валера глухой! Точно так же он смотрел и на Ольгу, и именно потому, что не мог услышать, что она говорит, а только видел артикуляцию! Он всего лишь навсего продал Ольге духи! Ольга – его покупательница, и между ними ничего нет!

В первый момент я хотела позвонить Сирину и обрадовать коллегу, но потом припомнила наш последний разговор и передумала – пусть помучается.

– Да брось, Нинон! – снова тронул собеседницу за плечо Валера. На этот раз в его голосе звучала легкая обида. – Может, разочек и попался брак, что же теперь, хорошие вещи по смешной цене не покупать? Вот, смотри, я к Килиану еще и подарки дарю. Подводку для глаз и карандашик. – Видя, что Нина не вдохновилась предложением, он поспешно добавил: – А хочешь, вместо подводки помаду бери. Несмываемую. Накрасилась – и на весь день. Будешь вот так вот ею краситься.

Он сделал губы уточкой и стал показывать, как Нина будет краситься несмываемой помадой.

– Мне тушь нужна, – отрезала женщина. – Если есть – я возьму.

Но тушью не вдохновился уже Валера. Перестав замечать Нину, «парфюмер» развернулся к Анжеле и снова завел свою шарманку:

– Купи духи. Дорогие. Дешево отдам. Родной Килиан.

– Знаю, знаю. Слышала уже. Хорошая девочка становится плохой. Мне не надо.

– Что ты такая жадная, Анжела? Зачем тебе деньги? Куда ты их деваешь? Мужикам, что ли, платишь, чтобы спали с такой каракатицей, как ты?

– Ах ты, засранец, еще хамишь! – рассердилась Анжела. – Попроси у меня в долг обойный клей! Так я тебе и дам!

– Тогда ты купи, – обернулся ко мне продавец паленой косметики, игнорируя вражеские нападки. – Хорошие духи. Килиан.

– Не буду покупать, – отрезала я.

– Почему?

– Из принципа.

– Ну и сиди, как дура. Вон, даже глаза не накрасила. И не стыдно так ходить?

Он развернулся, закинул на плечи тяжелый рюкзак с фальшивыми духами и контрафактными помадами и, шаркая ногами, двинулся в «Секонд-хенд».

– Вот зараза! Сейчас у меня на прилавке разложится, – заволновалась Нина, принимая из моих рук катушку фиолетовых ниток и устремляясь в свой магазин.

Через минуту оттуда послышалось:

– Купи духи! В магазине такие двадцать пять тысяч стоят, тебе за две отдам.

Скучающая в отсутствии сантехников Анжела усмехнулась и подмигнула в сторону «Секонда».

– Сейчас начнется! Цирк с конями и клоунами.

Из дальнего конца подвала послышался испуганный женский вскрик:

– Товарищ продавец, оградите меня от грязных домогательств!

– Две тысячи всего! Жадина какая! – не отставал Валера.

– Давайте, я у вас духи возьму, – проговорил другой женский голос.

– Вот молодец! Вот умница! Красавица моя. Что ты мне даешь? Пять тысяч? У меня нет сдачи. Возьми два флакона. А на тысячу я дам тебе помаду и подводочку для глаз. Ой, девочки! Помогите! Убивают!