Флейта гамельнского крысолова

– Я дворник, мне очень нада. А вы продать не можете?

– Я не могу. Попросите Нину из соседнего отдела.

Дворник доверчиво сунулся за прикрывающую решетку занавеску, и тут же раздался пронзительный крик продавщицы «Секонд-хенда»:

– Куда? Мы с десяти работаем, а еще только половина!

– Мне лапушку нада, – затянул азиат.

– Не знаю ничего, вот Анжела придет, пусть сама с тобой разбирается, кого там тебе нада.

Но, сжалившись, все-таки откатила решетку, вышла из-за занавески и шагнула к хозяйственному прилавку, бормоча:

– Вот Анжелка-зараза! Вовремя никогда не приходит! Все время на час позже. Мишка – тот уже в девять на месте, как штык, а эта вечно опаздывает! – И, обращаясь к покупателю, подмигнула: – Ну, рассказывай, какую тебе лапушку надо?

Дворник вынул из кармана синей робы руку, в которой была зажата лампочка, и протянул Нине.

– Вот молодец! С собой образец принес, а то другие только голову морочат.

Нина взяла лампочку и стала вглядываться в обозначения на цоколе.

– Да тут не видно ни хрена, – с досадой проговорила она. И подняла глаза на покупателя: – Так какую тебе?

– Какую? – не понимая, переспросил дворник.

– Ну, сколько ватт?

– Сколько? – снова удивился он.

– О господи! Как Анжелка с вами договаривается? На вот тебе лампочка. Сорок пять рублей давай. Ищи без сдачи.

– А лапушка такая же? – засомневался покупатель.

Нина загремела мелочью, ссыпая ее на прилавок, и раздраженно проговорила:

– Такая, такая. Иди уже.

Проходя мимо меня, дворник учтиво поклонился, а ему навстречу уже спешила молодая замотанная жизнью полная женщина с большими пакетами продуктов из «Дикси».

– Открыт «Секонд-хенд»? – отдуваясь, осведомилась она.

– Закрыт, – увидев ее, поспешно гаркнула Нина, скрываясь за занавеской.

– Как жалко, – расстроилась покупательница, опуская рядом с моим прилавком свой необъятный пакет. Она оперлась на прилавок и осведомилась: – Сколько стоит набойки сделать?

– Думаю, рублей триста, – пожав плечами, предположила я.

– А точно вы не знаете? – Женщина откинула с лица спутанные волосы с отросшими корнями и нервозно хрустнула пальцами. Глаза ее были удивленные и испуганные, как у виноватой.

– Нет. Я портниха, а не сапожник.

– Вы-то мне и нужны! – внезапно обрадовалась женщина. – Джинсы сколько стоит подшить?

– Пятьсот рублей, – чтобы отвязаться, буркнула я.

Меньше всего я ожидала, что дама полезет в сумку и вынет оттуда детские штаны, положив их передо мной на прилавок.

– Будьте добры, укоротите на три сантиметра. Когда будет готово?

– Дня через два, – выдохнула я, понимая, что подписываю себе приговор.

– Отлично. Меня это вполне устраивает.

В хозяйственный магазин проворно проскочила невысокая женщина, похожая на синичку.

– Нинок, привет! – прокричала она, бросая сумку за прилавок и протискиваясь в заприлавочное пространство.

На ее голос из-за занавески выглянула Нина и стала докладывать:

– Привет, Анжела! Я тут тебе лампочку в семьдесят пять ватт продала. Деньги положила рядом с кассой.

– Спасибо, Нин, – заулыбалась припозднившаяся продавщица хозмага. – Ты меня всегда выручаешь.

– Квитанцию выписывать? – глядя на заказчицу, уточнила я.

– Я не знаю. – Женщина растерянно огляделась по сторонам, точно ожидая подсказки. – А как положено?

– Положено выписывать, – решила я, шаря в прилавке в поисках чистых бланков.

– Тогда выпишите, – легко согласилась клиентка, доставая из кошелька пятисотенную купюру и торжественно вручая мне. И доверчиво пояснила: – Я как раз пособие на детей получила, неделю без денег сидели.

Мне сделалось не по себе, точно я обираю слабоумную, и я торопливо заговорила:

– Сейчас не надо. Заплатите после.

– Да? Хорошо. Пусть будет после. Нет, лучше сейчас возьмите. После у меня может денег не быть. У меня они быстро кончаются. Пара дней – и нету.

Пока я принимала заказ, наступило десять часов, и мимо потек нескончаемый поток людей в «Секонд-хенд». Туда же отправилась и моя заказчица. В хозяйственный потянулись сантехники с грязными по локоть руками, азартно горящими глазами и выхлопом такой мощности, что от их дыхания можно было зажигать факел. Анжела, сразу же записавшаяся в мои лучшие подруги, между продажами пальчиковых батареек и ершиков для унитаза стояла рядом с моим прилавком, с довольным видом объясняя:

– Кроме как у нас в районе Чистых прудов больше негде купить ничего для строительства и ремонта. А жилищный фонд здесь ветхий, пальцем в стену ткни – развалится. Одна тетка из этого дома вздумала хорошенько кран почистить. Так кран, представляешь, у нее в руках остался. Она ко мне прибежала. За новым краном. А заодно и сантехника наняла, который у меня в отделе в поисках какой-то прокладки крутился.

Держа в руках треклятые детские джинсы, я слушала соседку-продавщицу и делала вид, что вот-вот собираюсь ими заняться. Анжела моих маневров не замечала, а вот Нина сразу же заметила. Неся в руках фиолетовую трикотажную кофту, она приблизилась к моей стойке и попросила: