Флейта гамельнского крысолова

Стараясь сохранять наивный вид, я шагнула в квартиру и проговорила:

– Куда фиалочку поставить?

– Несите на кухню. Нет, лучше в комнату.

Квартира была большая. Хорошая. Двухкомнатная, с просторной кухней и светлым холлом. Признаться, меня удивило, что стены холла украшают афиши исполнительницы народных песен Раисы Бурановой. Это странное увлечение никак не вязалось с брутальным образом Игорька. Помимо афиш Бурановой в доме было много книг. Очень много. Они располагались в одной из комнат, служивших, должно быть, кабинетом. За эту особенность я и ухватилась.

– Ух ты! Вы любите читать? Я тоже. Особенно Набокова. А что это у вас? Музыкальные инструменты? Надо же, какие необычные!

Инструменты были выставлены в отдельном шкафу, затесавшемся между книжными полками, и представляли собой планомерно пронумерованные образцы, что указывало на их принадлежность к коллекции.

– Да, я собиратель редких музыкальных инструментов, – польщенно проговорил хозяин квартиры.

– Где же вы их находите? – наивно округлила я глаза, хотя и сама могла бы навскидку назвать с десяток источников пополнения коллекций.

– Даю объявление на «Авито».

– И что, работает? – продолжала я разыгрывать из себя дурочку.

– Вы даже не представляете, какие странные вещи ко мне попадают, – оседлал любимого конька Игорек. – Одна дама принесла грубо сколоченную коробку с тремя кое-как натянутыми струнами, и сказала, что это тетрахорд. Дурдом какой-то!

– И вы купили?

– А вы как думаете?

– Ну, не знаю. Я бы купила. Просто, чтобы был.

– А я не стал. Зачем захламлять коллекцию ненужным барахлом? Денег ей дал, чтобы не обидеть, и выпроводил домой, к детям.

– У нее много детей?

– Говорит, что да. Целых восемь. И все от разных отцов.

– Бывают же подобные чудачки!

– И не говорите!

Через пять минут я уже пила в кухне чай с круассанами, а через полчаса Игорь звал меня уехать с ним на край земли.

– Вы удивительная девушка, Берта, – пристально разглядывая меня, говорил хозяин квартиры. – Я не могу так больше жить. Во лжи, в притворстве, в погоне за наслаждениями. Так хочется простоты и искренности. Как только вас увидел, сразу понял – вы именно та, которая мне нужна. Совершенно точно, я вас уже где-то видел. Может быть, даже во сне. Вы готовы бросить все и уехать? И жить как Адам и Ева. Только вы и я! Да или нет?

– Адам и Ева жили в Эдеме, – дожевывая круассан, глубокомысленно заметила я, прощупывая почву. – А райская жизнь стоит дорого.

– Если вы о деньгах, то их у меня более чем достаточно. Хватит и нам, и нашим детям.

Почувствовав браваду в его голосе, я больше уже не сомневалась – он говорит о похищенном алмазе.

– С вами, Игорь, куда угодно, – тут же подхватила я, радуясь своей прозорливости.

– Решено! Едем! – Игорь поднялся из-за стола, аккуратно смахнув крошки в ладонь и выбросив в раковину. – Берта, дайте мне пять минут. Я соберу лишь самое необходимое. Вы не обидитесь, если я попрошу вас подождать на улице?

– Отлично. Я посижу на лавочке.

Я вышла из квартиры похитителя алмаза и вприпрыжку поскакала вниз по лестнице. Меня так и распирало от радости и гордости. Вот так, сама, без Хренова и Сирина, я раскрыла это дело! Спустившись, вышла во двор и, облюбовав скамеечку в тени, присела, откинувшись на спинку. Минуты ожидания тянулись бесконечно долго, но вот кто-то выскользнул из подъезда. Определенно, не Игорь, ибо при нем не было вещей. Зато на самые глаза была надвинута бейсболка, а сверху нахлобучен капюшон толстовки. Скрывая лицо, незнакомец двигался в мою сторону и явно намеревался пройти мимо. Однако, как только он зашел за лавку, предчувствуя недоброе, я обернулась, и последнее, что увидела, это то, как человек в бейсболке снимает со шприца колпачок. В следующий момент в мое плечо вонзилось острое жало иглы, и все поплыло перед глазами, растворяясь в туманной дымке.

* * *

Гамельн, XIII век

Ведьма выпрямилась на стуле и с ненавистью обвела взглядом толпу. Стул был не обычный, а пыточный, специально изготовленный отцами церкви, сиденье его утыкано гвоздями, и пошевелиться на нем почти невозможно. Но ведьма, приложив нечеловеческое усилие, все-таки выпрямилась. Скривившись от невыносимой боли, огляделась по сторонам, и перепуганные горожане, собравшиеся на берегу Везера, чтобы поглазеть на испытание водой добропорядочной на первый взгляд булочницы, в ужасе отшатнулись.