Флер Д’Оранж: Сердце Замка

– Они добрались до него! Они его убили!

– Ты о ком? До кого добрались?

– Они убили шофера! Вчера вечером! Когда мы разговаривали с тобой ночью, он уже был мертв! Они его убили! Труп нашли соседи, увидев открытую дверь его квартиры. Он жил один. Он был убит выстрелом в голову в собственной квартире. Пуля в лоб – и все. Лицо выглядит, как при жизни…

– Где ты могла видеть его лицо?

– Один из сотрудников принес криминальную хронику за неделю. Среди убийств мне попалось самое свежее – убийство шофера! Того самого. Я знаю его в лицо.

– Это плохо. Очень плохо. Значит, они теперь знают, какой информацией мы располагаем. Они знают, что мы получили подробную информацию от человека, который принимал во всем непосредственное участие. А это уже по-настоящему серьезно!

– Более чем! Я понимаю это еще лучше тебя… Теперь в каньон нельзя ехать ни в коем случае!

– Ничего подобного! Именно теперь и нужно ехать в каньон!

– Ты хочешь сказать, что поедешь, рискнешь, после всего этого?

– Еще ночью я тебе объясняла, что другого выхода у нас нет. К тому же, я предполагала, что шофера убьют. Помнишь, я на это тебе намекнула?

– Получается, что во всем виновата я…

– Не говори глупостей! Что ты могла сделать, чтобы помешать этому убийству? Абсолютно ничего! Твои слова никто не воспринял бы всерьез! Без доказательств все это, к сожалению, просто пустые слова. А вот когда у нас будут ощутимые, реальные доказательства, когда у нас будет образец того, что они прячут в каньоне, тогда все к нам прислушаются и никаких убийств больше не будет.

– Образец?

– Конечно! Неужели ты считаешь, что я смогу притащить на своих плечах целый контейнер.

Я услышала, как Сара усмехнулась, но потом быстро взяла себя в руки.

– Господи… Мне бы твою решительность… Все это так на меня действует…

– На меня тоже. Но что же делать… Я сама решила для себя, что другого пути у меня нет.

С тех пор прошло несколько дней. И вот теперь – лицо директора съемочной группы, той самой группы, которая отказывается ехать вместе со мной в каньон. Прошло всего несколько дней а, кажется, сто веков. И сквозь выстрелы, предупреждения и страх (мой страх, как бы я себе ни лгала, что его нет) повторяется то же самое, разговор о смерти… Как будто в мире, кроме этой проклятой смерти, больше ничего не осталось.

– Давай, рассказывай дальше. Только теперь не о слухах и сплетнях, а о настоящих смертях! Что ты слышал?